На обоих скромно одетая, неулыбчивая, слегка загадочная девушка. Ничего лишнего, ни рюшечек, ни оборочек. Таким будет и стиль ее живописи, и стиль ее жизни. Последний, как показывает выставка, она сознательно культивировала - почти так же, как сад-огород на выжженной солнцем земле своего ранчо неподалеку от Санта-Фе.
Прославившаяся своими гигантскими цветами и пустынными ландшафтами (и те, и другие, теряя подробности, превращались у нее в полуабстрактные, певучие, изысканные формы), именуемая «матерью американского модернизма» и в последние десятилетия своей почти столетней жизни (1887-1986) неслыханно знаменитая, О’Кифф, кажется, хотела немногого: работать и быть самой собой. Нынешняя выставка как раз и интересна тем, что показывает не только ее картины и скульптуры, но и ее жизнь, вкус, привычки. Все это - в ее вещах: платьях, туфлях и украшениях (последние она не любила, но в поздние годы часто носила брошь, сделанную Александром Колдером из ее инициалов), в небольшом фильме, где она показывает свой дом и говорит о себе (фильм завершает выставку), и в 90 фотопортретах, снятых в течение всей ее жизни многими фотографами, в первую очередь ее мужем, Альфредом Стиглицем.
Стиглиц, не только мастер фотографии, но и арт-дилер и пропагандист нового искусства, был старше ее на 23 года. Обратив внимание на ее абстрактные акварели, он решил выставить их в своей галерее «291». Когда она приехала, вырвавшись на несколько дней из Техаса, где преподавала рисование и живопись, он сделал несколько ее фотопортретов. В 1918 году Джорджия переедет в Нью-Йорк, к Стиглицу, и полностью займется живописью. В 1924 году, когда он получит развод, они поженятся. Она станет его музой (за много лет он сделает 330 ее фотографий, 21 есть на выставке, среди них изумительное фото ее рук). Он станет ее ментором и пропагандистом, организует 20 ее выставок и немало сделает для роста ее популярности и цен на ее работы.
Но выросшая на ферме Джорджия не любила суеты Нью-Йорка. Лето, проводимое в доме Стиглица с его семьей на озере Джордж, тоже не давало возможности сосредоточиться. Она решила провести несколько недель в артистической колонии в Нью-Мексико и нашла там то, что было ей нужно: тишину, свет, простор, интенсивность красок и свободу. С 1929 года она проводит в Нью-Мексико все больше времени, а после смерти Стиглица в 1946 году совсем туда переедет.
На всех фотографиях О'Кифф в черном. Иногда - с белым воротничком. Но в молодые годы она любила белое. На выставке они собраны в одну группу: простые белые платья со скромной отделкой. Поначалу она шила сама. Со временем появляются костюмы и обувь (всегда без каблуков) от таких известных дизайнеров, как Эмилио Пуччи или Сальваторе Феррагамо. В залах висят ее белые блузки, в витринах - джинсы (она могла носить их только в Нью-Мексико, на Восточном побережье все еще полагали платья). В разделе «Азиатские влияния» - ее кимоно. В одном из последних залов - серия черных костюмов, которые она надевала для «выхода в свет» и позирования знаменитым фотографам. Она не была такой уж серьезной или даже суровой, как можно подумать по многим портретам. Прислушайтесь к ее смешкам, когда она рассказывает о том, как обживала свое ранчо. Вглядитесь в кокетливые ямочки на иных фото или в намеренно театральные позы, которые она выбирала сама. Она просто не любила ничего лишнего. Потому и приняла всей душой модернизм и стала его первой американской знаменитостью. Выставка продлится до 23 июля.
