Но тут, уже при более ярком и традиционном сценическом освещении, мы начинаем узнавать «наши секреты», и дело обретает неожиданный и еще более мрачный поворот. Главный герой Иштван (Золтан Фриденталь), его жена Ката (Хелла Рожик), его лучший друг Имре (его виртуозно играет сам Бела Пинтер) и Беа (Зофья Шамош) - изрекающая коммунистические лозунги подруга Имре, и впрямь занимаются фольклором, со знанием дела и, кажется, искренней любовью. К тому же эти клубные встречи отвлекают от повседневных проблем. Но Имре тайком (в том числе от Беи) издает антикоммунистическую газету. А у Иштвана - свой секрет, семейный, с которым он приходит к колоритной и все понимающей Эльвире, матери Имре. Он не может доверить его больше никому, не подозревая, как и Эльвира, что квартира прослушивается и партийные боссы воспользуются его секретом, чтобы сделать своим агентом-соглядатаем.
Иштван пытается саботировать свои новые обязанности, но невольно наводит полицию на след подпольного издательства. Имре арестован, хотя подозревает не друга, а Бею. Ситуация еще более осложнена присутствием в каждой семье детей: семилетней дочки Каты от другого брака и 11-летнего сына Имре, который живет не с ним, а со своей матерью, но тоскует по отцу (заметка на полях: в диалоге появляются имена Баха, Рихтера, Глена Гульда, мальчик, не признающий венгерского фольклора, говорит о минорной пентатонике, а его собеседник напоминает о фригийском и дорийском ладах, на что мальчик замечает, что лады это греческие, а не венгерские - все это мимоходом, естественно для текста в венгерской пьесе, хотя в американской вряд ли бы сошло). Конфликты, скандалы, смерть, секс, сны и ложь, ложь, ложь...
Несколько комических сцен, «бардовская» лирическая песня на венгерскоми американское диско «Staying Alive» только оттеняют и даже сгущают атмосферу обреченности и моральной безысходности. Потому что (и мы узнаем это в первой же сцене) Иштван - педофил, одержимый страстью к своей семилетней падчерице, и спектакль, кроме прочего, еще и траектория его душевного распада.
Вдобавок отвратительный партийный босс, как обнаруживается в одной из сцен, испытывает сексуальное влечение к мужскому полу, такое же запретное в коммунистической Венгрии, как и педофилия. И от того, что и у него есть секрет, мы даже испытываем некоторое к нему сочувствие. Правда, длится оно не больше мгновения.
А в конце - эпилог, который переносит нас лет на десять вперед. Дети выросли, режим сменился, Ката спилась, Имре и Иштвана уже нет в живых. Только Беа и ее партийные коллеги по-прежнему «в седле» и правят бал, даром что все теперь выглядит и называется по-другому. Немудрено, что последняя песня погружает сцену все в тот же зеленовато-желтый мертвенный свет, в котором все начиналось.
Пьеса идет два часа без перерыва, но пролетают они быстро - не только потому, что сюжет лихо закручен, но и благодаря актерам, которые еще и поют, и на музыкальных инструментах играют, и танцуют, и органично перевоплощаются в людей 80-х годов, смешивая психологическую драму с социальной сатирой и концертом. Кстати, в похожий фольклорно-провинциальный и жестокий мир Бела Пинтер и его театр несколько лет тому назад перенесли чеховского «Иванова», поразив своей интерпретацией нью-йоркскую публику (напомню, дело было в рамках летнего фестиваля в Линкольн-центре). Сейчас перед нами более близкое прошлое. Но души еще больше изуродованы, и веры уже нет.
