Приоритеты номинанта
Но Трампа климат не волнует, Америка прежде всего, а там хоть потоп, так что не успела состояться его инаугурация, как на сайте Белого Дома убрали природоохранную страничку и поместили «план по энергетике», An America First Energy Plan. Поскольку же его претворению в жизнь мешает Агентство по охране окружающей среды (Environmental Protection Agency, EPA), то Трамп хочет видеть во главе агентства генпрокурора Оклахомы Скотта Прюитта. Тот известен своими нападками на EPA, отрицанием антропогенного фактора в изменениях климата – и связями с топливными компаниями.
Как видим, заведовать ведомствами, которые ему не нравятся, Трамп ставит махровых ретроградов и в прошлом борцов с этими ведомствами. И хотя в сенатском комитете, несмотря на близость позиций Прюитта и республиканцев (интересы топливного бизнеса в США ассоциируют с этой партией, а Прюитт их защищает), его ставленнику пришлось попотеть. Держался он уверенно, и вопрос сенатора Джеффа Меркли, как он оценивает важность противостояния изменениям климата, фактически манкировал: «Здесь трудно расставить приоритеты». И дал понять, что проблема загрязнения окружающей среды для него не из главных.
Напрасно Берни Сандерс иронизировал, спрашивая номинанта, отчего вообще меняется климат. Прюитт признал влияние человеческого фактора, но отказался считать его главной причиной. Тогда Сандерс поинтересовался, намерен ли Прюитт наказать те топливные компании, что стали одной из причин землетрясений в его родной Оклахоме? Протеже Трампа хладнокровно ограничился беспокойством в связи с этим - и Сандерс заявил о намерении голосовать против его кандидатуры.
В бытность прокурором Прюитт часто подавал в суд на агентство, которое собирается возглавить, причем в интересах топливного бизнеса, защищая от обвинений по поводу метановых выбросов, по содержанию ртути в дыме угольных электростанций и т.п. И ничуть не смутился, когда ему об этом напомнили. Мало того, он спокойно признал, что не предал гласности тысячи документов из переписки своей прокуратуры с топливными компаниями, к чему его обязывал закон штата.
План и популизм
За этой уверенностью стоит республиканское большинство, поэтому мнение Сандерса не будет решающим, как и мнение Сэма Адамса, директора Института мировых ресурсов. Сенат на стороне Трампа, который не намерен следовать Парижскому соглашению.
Но пойдет ли на пользу Америке его «план»? Согласно ему, администрация будет стремиться снизить расходы трудового народа, повысив использование американских ресурсов и освободив страну от зависимости от иностранной нефти. Для чего будут убраны все ограничения, включая требования Плана действий в области климата и законов об американских водах. Это даст, как уверяет новый Белый Дом, рост заработной платы более чем на $30 млрд в течение 7 лет. Администрация поддержит сланцевую революцию, чтобы принести стране рабочие места и процветание миллионам! Для этого, они считают, необходимо использовать неосвоенные запасы сланцевой нефти и газа, оцененные в $50 трлн., особенно на федеральных землях. «Мы используем полученные доходы для восстановления наших дорог, школ, мостов и общественной инфраструктуры. Дешевая энергия будет большим стимулом и для американского сельского хозяйства».
Собственно говоря, планом этот набор популистских лозунгов назвать трудно. И его составители явно не задумывались, к чему приведет бурный рост добычи в США, хотя пример перед их глазами. В 2014 г. такой рост привел к перенасыщению рынка. Следствием стал обвал цен, и в итоге нефтедобывающие страны оказались в столь тяжелом положении, что Россия пошла на беспрецедентные шаги и убедила страны ОПЕК сократить добычу. Но вот беда, от них цены уже мало зависят. Главным регулятором стала Америка. Таков результат сланцевой революции.
Конечно, хорошо, что эпоха сверхдорогой нефти канула в Лету, но у каждой медали, как правило, две стороны, и роль регулятора имеет свои минусы. Ибо балансировка цен происходит автоматически. К чему привело их падение? Нефтяные компании стали консервировать скважины и сворачивать добычу, а также инвестиции в сланцевые проекты, поскольку эта нефть недешева. И хотя ее себестоимость падает, лишь по достижении $50 за баррель началось восстановление отрасли. Это снова приведет к росту предложения, стабилизации цен – и торможению добычи.
Но откуда же возьмется дешевая энергия Трампа? Он хочет «использовать неосвоенные запасы сланцевой нефти и природного газа», снять ограничения на разведку и добычу на шельфе, в том числе в Арктике, для чего ему и понадобился бульдозер Прюитт, но все это дорогая нефть. Потребители предпочтут ей дешевую импортную. Значит, план Трампа в первую очередь ударит по американским нефтяникам и потребителям?
Или он прибегнет к протекционизму и обложит импорт нефти высокими пошлинами? Но тогда энергия не будет дешевой и, кстати, как тогда расценивать возобновление строительства Keystone для импорта нефти?
Как пример лицемерия или непонимания реальной экономики? Ведь именно с пуска этой трубы, по которой дешевая канадская нефть хлынула на переполненный американский рынок, и началось падение цен. Трамп хочет продолжить этот горький опыт?
Трюдо меняет курс
И тут самое время сравнить Трампа, застрявшего в прошлом веке, с молодым канадским премьер-министром. Чтобы понять его проблемы, укажем, что после пуска злополучного Keystone нефть WCS (тяжелая песчаная нефть Альберты) стала самой дешевой в мире. В январе прошлого года она падала ниже $20 (ниже себестоимости!), да и сейчас никак не достигнет $40.
Ориентация на развитие добывающей промышленности сыграла с Канадой злую шутку. Как и всем иным любителям легкой жизни и простых решений ей не удалось обойти законов экономики, избежать стандартных проблем сырьевых стран, каковые, увы, имеют свойство обостряться по мере движения по пути прогресса. Вспомните, как в 2010 г., после начала выхода из мирового кризиса, обрушившего нефтяные цены, эксперты прогнозировали новый рост. Нефтяники потирали руки и всаживали десятки миллиардов в обустройство месторождений, а власти ожидали обильных поступлений в бюджет. В том, что нефть это навсегда, никто не сомневался. Поскольку же главным рынком сбыта являются США, то туда и протянули мощный нефтепровод Keystone.
Однако пуск этой трубы совпал со сланцевой революцией и привел к новому падению цен. Стало ясно, что чрезвычайно трудо- и ресурсоемкая добыча песчаной нефти с колоссальными выбросами парниковых газов и затратами на восстановление порушенной экологии не столь уж выгодна. А стремительное развитие технологий, массовый переход на электрические автомобили плюс победное шествие энергетики, основанной на возобновляемых источниках, делает перспективы нефтедобывающей отрасли отнюдь не радужными.
По счастью, Джастин Трюдо, своим популизмом несколько напоминающий Трампа, неглуп и в середине января заявил, что Канаде необходимо уменьшить зависимость от нефти. Тем самым он признал, что развитая страна, обладающая высоким научно-техническим потенциалом, двигалась в неверном направлении. И хотя оптимисты от нефтянки прогнозируют рост добычи, реалисты продают участки, и вполне возможно, что сокрушительные весенние пожары на месторождениях Альберты были не случайными... В общем, тенденция к сокращению инвестиций в тяжелую нефть налицо.
Прощание с большой нефтью
Дело в том, что в конце декабря США и Канада запретили разведку и добычу нефти и газа на шельфе. В США это ряд районов Атлантического океана, включая Чесапикский залив и побережье Аляски, а в Канаде вообще все арктические воды. Срок действия соглашения пять лет, и эксперты считают, что отменить его будет не так просто.
Момент выбран точно. При нынешних ценах добыча на арктическом шельфе и так нерентабельна, и компании сворачивают там разведку, что говорит об избытке нефти в мире. Поэтому план Трампа снять ограничения на ее добычу свидетельствует о незнании реальной экономики. Мир все менее нуждается в бензине. Не стоит также ждать роста спроса на нефть и газ как топливо, поскольку солнечная и ветровая электроэнергия уже дешевле традиционной в большинстве стран мира и, к примеру, вся железнодорожная сеть Голландии питается ею. Или взять тесловский PowerWall, батарею для хранения энергии. Это чрезвычайно перспективное вложение средств, недаром и китайская BYD строит гигантскую фабрику по их производству, и Foxconn, и LG Chem и Samsung SDI занялись ими. LG Chem даже закрыла крупный нефтехимический проект на $4.2 млрд. в Казахстане, направив деньги в аккумуляторы.
Но помимо оттока средств из нефтянки эти батареи сокращают спрос на топливо. Если помимо установки в домах, офисах, магазинах и пр. создать еще и масштабные резервные системы из таких батарей, то они выровняют кривую потребления и пиковая генерация, составляющая в США треть мощностей, будет не нужна. Это даст большую экономию газа, и в Техасе уже планируется к постройке такая система ценой $5 млрд. Компании, работающие в этом бизнесе, заявляют, что после 2020 г. не будет построено ни одного нового пикового генератора. Мало того, такие системы вкупе с «энергией с крыш» (вспомните недавно продемонстрированный Илоном Маском практически не зависящий от внешних источников энергии дом) позволят резко сократить число линий электропередач – и потери энергии в них. Что опять-таки приведет к сокращению потребления топлива.
На наших глазах мир Трампа, в котором правили бал нефтяные гиганты и что было хорошо для них, то было хорошо для Америки, уходит в прошлое. На этом фоне намерение новой администрации губить природу и здоровье нации ради дорогой нефти, а тем более возродить угольную промышленность и развивать «чистые» угольные технологии выглядит поразительно анахронично. Мир движется в ином направлении.
