Еще при живом Фиделе Кастро и при огромной внутренней оппозиции он сумел сломать лед блокады Кубы, а 27 мая этого года первым из послевоенных американских президентов посетил Хиросиму и возложил венок к мемориалу жертв ядерной бомбардировки, унесшей 140 тысяч жизней. 26 декабря японский премьер-министр Синдзо Абэ сделал ответный жест в Перл-Харборе.
В большой политике ничего не бывает просто так. Вроде бы формальных поводов для взаимного паломничества не было. Никаких круглых и даже “проходных” дат, но уходящий Обама спешит подтвердить, что не зря носит звание лаурета Нобелевской премии мира, а Синдзо Абэ всерьез обеспокоен будущим американского военного зонтика Японии с приходом в Белый Дом Дональда Трампа.
Так или иначе есть повод вспомнить об истоках нынешнего “хаджа мира”. У американцев слово «Перл-Харбор», в первую очередь, ассоциируется не с географией, а c историей. Перл-Харбор – это американская Цусима, а 7 декабря 1941 года повторение советского 22 июня. В то воскресное утро золотистые пляжи гавайского острова Оаху и прилегающая к ним бухта вскипели от тысяч бомб, снарядов и торпед, горящих американских кораблей и самолетов. За неполные два часа 360 японских самолетов практически уничтожили Тихоокеанский флот Соединенных Штатов. США потеряли 18 боевых кораблей, включая 8 линкоров; 347 самолетов, ни один из которых не успел подняться в воздух, 2400 погибших военнослужащих. Японские потери – 29 самолетов. На следующий день президент Франклин Рузвельт объявил войну императорской Японии. А 11 декабря уже Германия объявила себя в состоянии войны со Штатами.
Американцы не склонны к крайностям и в памяти народа Перл-Харбор не воспринимается, как позор, скорее как день национальной горечи. Но даже по прошествии семидесяти пяти лет не утихают страсти, что послужило причиной самого сокрушительного поражения за всю историю США? И не только сугубо научные или генштабовские, но и касающиеся конкретных людских судеб.
Среди них адмирал Киммел с несколько странным для русского уха именем Хазбенд («муж»). Сначала его сын, а потом и внук на протяжении многих лет пытались добиться официальной реабилитации отца, но безуспешно. Дело Хазбенда Эдварда Киммела блуждает в «бермудском трегольнике» Пентагон- Белый Дом-Конгресс восьмое десятилетие, но у ни одной из высоких инстанций не хватает мужества признать – «адмирал Киммел невиновен». Последний шанс был в связи с уходом с президентского поста Билла Клинтона. Имя Киммела фигурировало в реабилитационном списке. Президент без колебаний помиловал немало аферистов и международных жуликов, но не решился на посмертную реабилитацию боевого адмирала.
Кстати, в слово «реабилитация» не надо вкладывать советский смысл. Адмирал Киммел не был судим, не сидел в лагерях и не разжалован в матросы. Тогда чего так упорно добивались не только сын и внук покойного адмирала, но и ряд высокопоставленных военных и даже группа конгрессменов страны? Сенатор США Стром Термонд назвал адмирала Хазбенда Киммела и его “подельника” генерала Уорта Шорта “последними жертвами Перл-Харбора”.
Хазбенд Киммел – уроженец сухопутного штата Кентукки, но из семьи потомственных военных моряков. На морской службе состояли несколько поколений его предков, он сам и потом его сыновья. После окончания академий в Вест-Пойнте и Аннаполисе он служил на крейсере «Кентукки», был ранен во время Мексиканской революции, затем командовал дивизионом миноносцев. В тридцатые годы прошлого века чередовал штабные посты в ВМС США с прохождением действительной морской службы. Незадолго до войны был капитаном авианосца «Нью-Йорк», а в феврале 1941 года получил роковое назначение на должность командующего Тихоокеанским флотом. Главная база флота находилась на Гавайях, в Перл-Харборе. Комендантом базы был генерал-майор Уолтер Шорт. Адмирал отвечал “за море”, генерал “за сушу”.
В ноябре 1941 года портреты Киммела на фоне корабельных стволов украшали обложки журналов “Look” и “U.S. News & World Report”, а через десять дней после атаки на Перл-Харбор он и генерал Шорт стояли на ковре Верховного главнокомандующего, а еще через неделю президент Рузвельт назначил закрытую следственную комиссию для установления причин и виновников трагедии на Гавайях. Вывод комиссии был однозначен – Киммел и Шорт продемонстрировали несоответствие занимаемым должностям. Оба штрафника были вынуждены подать в отставку.
Но на этом все не закончилось. Последовало еще шесть закрытых расследований в недрах министерств ВМС и армии, после войны Перл-Харбором занялась следственная комиссия Конгресса. Последние слушания были гласными и длились полгода. Комиссия подтвердила выводы прежних разбирательств. Снова главная вина за Перл-Харбор возлагалась на Киммела и Шорта. Генерал и адмирал пренебрегли разведпредупреждениями из Вашингтона, не привели войска в состояние повышенной боевой готовности, не наладили должного взаимодействия между частями, не перевели Гавайи на военное положение. В то же время Конгресс не усмотрел со стороны виновников нарушения долга, а отметил лишь ошибки в руководстве.
Казалось бы, точки над i расставлены. Но, по мнению ряда историков и военных специалистов, с неправильными акцентами. Нужны были виновники, и адмиралу с генералом отвели роль стрелочников и козлов отпущения. Так оно или нет, судить трудно, но в ряде моментов похоже на правду. На материке происходили одна за другой «накладки», которые потом выстроились в одну трагическую цепочку и аукнулись на далеких тропических островах.
Дешифровщик японских сверхсекретных документов Уильям Фридман еще за полгода до Перл-Харбора предупреждал непосредственное начальство о готовящемся нападении Японии на США в тихоокеанском регионе, но Военно- морское министерство только за 10 дней до нападения прислало Киммелю директиву со словами: «настоящее послание воспринимать как боевое предупреждение».
6 декабря 1941 года особо важная дешифровка о готовящемся на следующий день ультиматуме Японии США на сей раз легла без проволочек на стол президента страны. Адмирал Старк признал важность дешифровки, но отфутболил депешу сухопутному генералу Маршаллу. Тот отправил суперсрочную информацию... по коммерческой линии связи. Телеграмма предупреждения пришла, когда Перл-Харбор уже полыхал в огне. Трагедию усугубили скученность самолетов на аэродромах, воскресные увольнительные боевых расчетов, ошибки операторов, принявших на экранах радаров японские самолеты за свои.
Среди сотен прямых и косвенных виновников случившегося в Перл-Харборе конечно же самый главный – адмирал Исороку Ямамото. Бывший студент Гарварда и военно-морской атташе Японии в США начисто переиграл выпускников Вест-Пойнта и Аннаполиса. Можно сколько угодно называть операцию «Перл-Харбор» «подлой атакой» и «вероломным нападениием», но с военной точки зрения она навсегда войдет в анналы самых блестящих в истории войн. Кстати, Ямамото не был сторонником войны с Соединенными Штатами и был убежден в ее бесперспективности, но, учитывая японскую ментальность, он до конца оставался преданным солдатом императора.
Недавно инициативная группа Конгресса США снова вернулась к делу Киммела-Шорта и в специальном обращении к главковерху страны назвала оценку многолетней давности «мифологической» и не соостветствующей действительности: Киммел и Шорт до и во время налета на Перл-Харбор осуществляли свои обязанности «компетентно и профессионально». На основании этих выводов конгрессмены просили президента посмертно снять обвинения в служебном несоответствии означенных офицеров.
Сын и внук адмирала тоже обращались не к одному президенту. Но все они оставались глухи как к официальным, так и частным просьбам. На обращение Маннинга Киммела референт Буша передал просителю устный ответ президента – «Еще не время». Маннинг Киммел не просил посмертного признания деда героем, он хотел, чтобы его имя было чистым перед потомками. Хотя, похоже, сбывается пророчество другого президента. Говоря о Киммеле и Шорте, Рузвельт сказал – «Их имена навсегда останутся в бесчестье». Не ответил на запрос и президент Барак Обама.
Так ли уж всегда правы вершители наших судеб? Десять лет назад мне довелось встретиться с еще одним персонажем американо-японской исторической драмы, командиром летного экипажа, сбросившего ядерную бомбу на Хиросиму. В ходе нашей беседы генерал Пол Тиббетс вспомнил сказанные ему слова президента США Гарри Трумэна – “Ни о чем не жалейте и не испытывайте угрызений совести. Вы – солдат, и всего лишь выполняли мой приказ. Ответственность лежит на мне”.
Генерал Шорт и адмирал Киммел были такими же солдатами, как и Пол Тиббетс, но брать на себя ответственность за Перл-Харбор верховная власть не хотела и до сих пор не хочет. Так удобнее. Проще и безопасней возлагать венки. Пусть даже без государственных извинений.
