Вся Москва ломится сейчас в Инженерный корпус Третьяковки в Лаврушинском переулке, на «Вечный город» - по лучшим мировым музейным стандартам выстроенную и прокомментированную выставку из 42 картин из Пинакотеки Ватикана: Фра Анжелико, Беллини, Перуджино, Караваджо, Веронезе, Гвидо Рени, Пуссена, даже три маленьких работы Рафаэля... Так много и для одной зарубежной выставки Ватикан еще никогда со своих стен не снимал, и подзаголовок «Сокровища музеев Ватикана» сделал свое дело: билеты (их продавали на Интернете, с указанием времени посещения) распродали еще до открытия. Зельфира Трегулова, уже несколько лет возглавляющая Третьяковку, снова, после ретроспектив Серова, Айвазовского и Коржева, сотворила блокбастер и доказала свою прозорливость: "Roma Aeternaѕ" - выставка не только эстетически и информационно важная, но и религиозная, большинство картин - на евангельские сюжеты, и в 2017 в Ватикан поедут шедевры на аналогичную тематику из собрания Третьяковской галереи.
«Рим - центр империи, центр религии и центр искусства...», - читаем в пресс-релизе. Столица сегодняшней России хочет играть ту же роль. При этом, как мне показалось, на растущий национализм, консерватизм, усиление роли православной церкви и попытки экономической и идеологической изоляции художественная жизнь отвечает усиленным тяготением к внешнему миру. Впрочем, тяготение это неизменно сопровождается историческим ракурсом, как в приуроченной к «Декабрьским вечерам» экспозиции ГМИИ им. Пушкина «Голоса воображаемого музея Андре Мальро». Подготовленная под водительством Ирины Александровны Антоновой, ныне уже не директора, а президента музея (для нее и создана должность), она выросла из послевоенного эссе Мальро «Воображаемый музей», предложившего новый взгляд на историю мирового искусства.
Фактически выставок две. Одна - биографическая, с обилием фактов и фотографий, рассказывает о самом Андре Мальро, легендарной личности, эрудите, смельчаке, путешественнике, герое Сопротивления, мастере парадокса, плодовитом писателе, эссеисте, журналисте, министре культуры Франции. Акцент - на многочисленных визитах Мальро в Россию и связях с людьми культуры, от Эренбурга, Эйзенштейна и Мейерхольда до самой Ирины Антоновой. Другая, построенная на основе, главным образом, собрания ГМИИ с добавлениями из "Лувра" и ряда других музеев, - иллюстрирует идеи Мальро о параллелях и общих истоках искусства, располагая по соседству произведения разных времен, стилей и народов: Пикассо и Гоген рядом с полинезийскими масками и древнеегипетской скульптурой, русская «Богоматерь Одигитрия» рядом с римской мозаикой XIII века «Голова Мадонны», «Артаксеркс, Аман и Эсфирь» Рембрандта - со «Сценой в таверне» Веласкеса.
Идеи Мальро давно взяты на вооружение искусствоведением, а их изложение в длинных настенных комментариях, написанных высокопарно-искусствоведческим языком, читать непросто. Но информации к размышлению тут бездна, сопоставления открывают (или подтверждают) тем, кто готов смотреть и думать, очень многое, а отдельный зал, посвященный уникальным изданиям книг Мальро с иллюстрациями таких художников, как Леже, Шагал, Александр Алексеев и другие, - просто откровение.
По богатству и площади ГМИИ не сравнится с Метрополитен или Национальной галереей. Тем приятнее видеть в нем примеры изобретательности, знаний и хорошего вкуса. Несколько сравнительно небольших залов древнеегипетского искусства великолепно обновлены, и в них особенно ценишь компактность и изящество изложения огромного исторического материала. Замечательна маленькая, в одном зале, выставка «Бюргерский интерьер в Голландии 17-го века»: картины старых голландцев, в которых видны по-разному убранные комнаты, несколько изысканных предметов прикладного искусства эпохи, отличный дизайн и освещение - все пространство выставки намекает на старое голландское жилище.
В залах основной экспозиции - сюрприз: разбросанные тут и там видеоинсталляции москвички Ирины Наховой, давно живущей в США. Музей не впервые заказывает современному автору создать в нем нечто вроде комментария, и это давно принятая международная практика. Выбрав несколько ключевых полотен из коллекции, Нахова превратила их в видео, которые меняются на глазах, выделяя ту или иную деталь картины или замещая лица героев картины сегодняшними, включая собственое. Инсталляция называется «Взгляд». Она скромнее по масштабу, чем тот размашистый и восхитительно острумный «комментарий», который разместил в залах Третьяковки на Крымском валу, среди постоянной коллекции русского искусства 20-го века, другой нью-йоркский житель - Леонид Соков.
Соковские хулиганские фигурки «выпрыгивают» на зрителя повсюду, то на фоне картин Михаила Ларионова, раннего «остроумца» и примитивиста, особенно близкого Сокову, то среди монументальных «гимнов» соцреализма (над «Сталиным и Ворошиловым в Кремле» А.Герасимова смеются соковские «Сталин и Мэрилин» и композиция «Сталин выступает перед скульптурой модернизма»), то рядом с работами коллег и современников (очень смешной список художественных изобретений Рогинского, Косолапова, Кабакова и других, себя в том числе).
С Соковым или без, но посмотреть всю новую, пересмотренную и дополненную ранее запрещенным, закрытым, недоступным экспозицию русского 20-го века (куда, кстати, недавно ввели зал всех панно Шагала, созданных в 1920-м для Еврейского театра) - по-моему необходимо. Добавочная причина - отличные настенные тексты-пояснения.
Диалог эпох и культур я нашла и в «Гараже» - музее современного искусства, построенном Ремом Кулхаасом в Парке Горького. Названная «Свидетельства», она соединяет в общем пространстве трех трагических авторов, свидетелей трех трагических эпох: Франсиско Гойю (1746-1828) с его «Каприччос», Сергея Эйзенштейна (1898-1948) и Роберта Лонго (родился в 1953 году). Напрашивается подзаголовок: диалог в черно-белом. Гигантские нарисованные в суперреалистическом стиле картины американского художника Лонго, которые издалека можно принять за черно-белые фотографии, воспринимаются как прямое продолжение зала Эйзенштейна, где на стене в сверхмедленном, траурном ритме проходит череда классических кадров из «Броненосца Потемкина», «Александра Невского» и «Ивана Грозного», а в витрине - серия рисунков кинорежиссера-художника, предварительных эскизов-планировок к фильмам. Эйзенштейн в свою очередь ведет разговор на расстоянии с расположенным на противоположной стороне этажа залом своего любимого Гойи: в полукруглой выгородке - 80 черно-белых «Каприччос», а два последних: «Правда мертва» и «Воскреснет ли она?» красноречиво увеличены на отдельной стене.
Как известно, «Гараж» - детище Даши Жуковой и Романа Абрамовича, но и другие олигархи либо щедро поддерживают художественные проекты (Алишер Усманов - главный спонсор ватиканской выставки), либо содержат музеи на основе собственных коллекций и пристрастий, как, скажем, Музей и Институт русского реалистического искусства. Открытый миллиардером Алексеем Ананьевым в 2011 году, он в свете сегодняшнего консервативного климата активно расширяется и, как утверждает его арт-директор Надежда Степанова, собирается «стать великим».
Интервью с ней я прочла в толстой (64 полосы большого формата) «The Art Newspaper Russia». Это российский вариант известной международной «Арт-газеты» (есть варианты итальянский, французский, англо-американский, греческий и китайский). Пять лет назад русскую версию начала издавать коллекционер и предприниматель Инна Баженова. Газета полна рекламы аукционов, драгоценностей и галерей антиквариата, но одновременно - интересными статьями, дающими некий срез художественной атмосферы в России и ситуации на мировой арт-сцене. Так, с переводом эссе американского архитектора Чарльза Дженкса о направлениях в музейной архитектуре соседствуют рассказ об эрмитажной реставрации Босха, пространные, щедро иллюстрированные рецензии на выставки Герхарда Рихтера в московским Еврейском музее или Якова Халипа в Центре фотографии им. Братьев Люмьер, обзор выставок в разных городах мира...)
«Искусство сегодня в России снова заняло место, которое занимало в Советском Союзе», - сказал мне дирижер Владимир Юровский, имея в виду роль духовного центра, объединяющего и вдохновляющего, дающего надежду и несущего правду в атмосфере, где и на то, и на другое - дефицит. Искусство в России по-прежнему престижно, а при катастрофе с образованием (Минкульт продолжает резать фонды и перетряхивать программы) как никогда велика тяга к его познавательно-воспитательной стороне. Отсюда - и остроумные детские интерактивные экспозиции на Крымском валу и в «Гараже», и полные залы на концертах и спектаклях (с завидным обилием молодежи и детей), и невиданная популярность лекций об искусстве. Но об этом - через неделю, когда я расскажу о том, что и видела, и слышала в залах Москвы.
