Осипова и Полунин с недавнего времени партнеры не только по сцене, и оба давно свели с ума публику техникой, актерским талантом и бесстрашием – на грани безрассудства (напомню, что в 19 лет Полунин стал самым молодым премьером Лондонского королевского балета, но вскоре после этого внезапно ушел из него и с тех пор, с перерывами, танцует как вольный художник). Ну, а за Нидерландским театром - репутация одной из лучших танцевальных компаний мира, завоеванная еще во времена Иржи Килиана и продолжаемая новым руководителем Полом Лайтфутом и его женой и соавтором Соль Леон. Обе программы в Нью-Йорке исполнялись впервые.
После довольно резких рецензий на спектакль «Осипова с друзьями» (премьера прошла летом в Лондоне) реальность оказалась не так уж плоха. Да, порой хореография была банальна и иллюстративна, больше пантомима, чем танец, как в «Беги, Мэри, беги!» португальца Артура Питы, где из черного холмика вылезали две руки, а потом выбиралась старуха (Осипова) и начинала вспоминать свой бурный роман (превратившись в озорную девчонку) с обаятельным наркоманом (правдоподобный Полунин). Да, в каждом балете – от сюжетного «Беги, Мэри, беги» до абстрактного «Безмолвного эха» англичанина Рассела Малифана - «провисала» конструкция целого и моментами становилось просто скучно. А в “Qutb” модного европейца с марокканским именем Сиди Ларби Шеркауи, где трио (Осипова, Джеймс О’Хара и Джейсон Киттлбергер) с измазанными кровью лицами и конечностями пробиралось по раскаленной пустыне, образуя сложные сплетения тел, было неясно, имеют ли особый смысл два длинных эпизода арабской музыки или они просто служат для оживления темпа в длинной композиции, название которой можно перевести и как ось, и как духовно совершенное существо, и как божественный символ...
Но Осипова старается полностью слиться со своими героинями и почти всегда достигает органичности, хотя вдохнуть жизнь и правду в банальность или абстракцию трудно. Полунин же хорош собой, излучает мужественность и силу, иногда напоминает о своей фантастической виртуозности. И если вы не знаток европейской хореографии, то увидеть некоторые ее тенденции и познакомиться с теми, кто ее «производит», всегда интересно.
Но несравнимо более впечатляющей стала встреча с Нидерландским театром танца. В нем живет магия, которую мы так любили в балетах Килиана: сочетание вневременного и узнаваемо сегодняшнего, а еще изобретательность и точный расчет, которые всегда подчинены чувству и смыслу, метафоры, заставляющие думать и переживать. И просто – красота.
Самые виртуозные в мире танцовщики этой труппы (классическая школа плюс мышление танца модерн, вместе – сила, гибкость, свобода и скорость) не нуждаются в мимике, настолько эмоциональны и красноречивы их тела. У них мощные союзники: музыка (и/или слово) и ограниченный несколькими штрихами, но живой и многозначный внешний ряд: то вращающаяся, почти сбивающая с ног стена на фоне черно-белых, с изысканным рисунком, панелей, то корпоративный стол под пронзительным светом, льющимся из угрожающего, готового вот-вот раздавить движущегося цилиндра, похожего на перископ или корабль инопланетян, а то – черно-белый видеопортрет грустной девочки, превращающейся в птицу...
Программа началась и завершилась балетами Лайтфута/Леон (они сочиняют вместе больше четверти века): “Safe as Houses” (2001) на музыку нескольких сочинений Баха и “Stop-Motion” (2014) на музыку 50-летнего постминималиста кинокомпозитора Макса Рихтера. Оба балета – пространные и завораживающие медитации о человеке в пространстве и времени, о теле и душе. В обеих музыка перемежается паузами, которые (так бывало и в балетах Килиана) не совпадают с окончанием танцевальной секвенции, и этот нарочитый дисбаланс «выбивает» нас из рутины, обостряет восприятие – как и длинное молчание в начале “Safe as Houses”, когда перед черным занавесом спиной к залу застыли трое солистов в черных деловых костюмах, или внезапные клубы белой пыли, окутавшие и сцену, и экран в “Stop-Motion”.
В центральной же части вечера оказались две работы других хореографов, причем созданные в 2016 году: ошеломляюще интенсивная “Woke Up Blind” («Проснулся слепым») немца Марко Герке (он же автор оформления) на песни Джеффа Бакли и еще более ошеломляющее, новаторское «Заявление» канадки Кристал Пите, леденящая кровь трагедия-сатира на сегодняшюю политическую ситуацию, пьеса, где текст звучащего из динамиков диалога (драматург Джонатон Янг) проиллюстрирован и многократно усилен движениями четырех танцовщиков.
В этой программе неожиданности подстерегали на каждом шагу, о скуке не могло быть и речи. Неудивительно, что зал был забит и среди зрителей было множество людей танца, критиков и хореографов – от маститых, вроде Питера Мартинса, до начинающих, как солист АБТ Марсело Гомез.
