К этим изменениям и их оценке мы вернемся чуть позже, а пока вкратце напомню о том, что представляют собой эти стандарты и почему вокруг них столько шуму.
Common Core – это основные учебные нормативы по английскому языку и литературе и по математике для школьников с третьего по восьмой класс. Это шире, чем просто учебные программы, в которых записано, что является предметом преподавания, когда и как нужно учить, какие материалы и пособия использовать. Ничего этого конкретно в Common Core вы не обнаружите. Зато найдете основополагающие принципы, указания для учителей и родителей, позволяющие точно знать, что дети обязаны изучить в каждом классе. Таким образом всем заинтересованным сторонам, в том числе и учащимся, должны стать яснее цели образования, понятнее, какими знаниями и навыками они должны обладать после окончания школы.
Нормативы были приняты в 2010 году в 45 штатах и в округе Колумбия, то есть почти по всей Америке.
До сих пор эта система не всем понятна и вызывает много споров. И может быть, еще меньше понятна мамам и папам, а также дедушками и бабушкам, чье детство прошло в бывшем Союзе. Экзамены там проходили по совсем другим правилам, более простым, чем те, с какими иммигранты сталкиваются в Америке. Но и многим из тех, кто родился в этой стране, далеко не все ясно в этой системе. Неудивительно, что она вызывает много споров и протестов.
Наибольшее сопротивление вызывает, собственно, не сама Common Core, а ее неизбежные последствия – чрезмерная перегруженность школьников тестами. Действительно, согласно докладу, основанному на фактах, собранных в больших городах, каждый мальчик и девочка на протяжении всей своей учебы, от подготовительного до 12-го класса в среднем проходят 112 тестов, по восемь в год. Много это или мало? Кто-то считает, что чересчур много. Кто-то думает иначе. Мнения расходятся, поскольку никто точно не может сказать, сколько нужно. Президент Обама в 2015 году заявил, что во всех государственных школах страны – а их около 100 тысяч – на тесты не должно отводиться больше 2% всего времени школьника. Это было высказано как пожелание, рекомендация, а отнюдь не распоряжение главы исполнительной власти. Тем не менее бывший министр образования США, а ныне председатель сенатского Комитета по образованию Ламар Александер возразил:
«Я надеюсь, что он остановится и подумает, прежде чем «лечить» изобилие тестов указанием учителям, сколько точно времени нужно на это тратить и что именно следует проверять на экзаменах. Преподаватели знают лучше, чем Вашингтон, как измерять успеваемость. Они также знают, что подлинная причина того, что слишком много экзаменов, в том, что слишком много спущенных сверху федеральных регулирующих правил, которые ставят во главу угла результаты тестов. Еще один декрет из Вашингтона, пусть даже сделанный в рекомендательной форме, не решит проблему, которая коренится в чрезмерном федеральном регулировании».
Ламар Александер признается, что поначалу он хотел добиваться полной отмены этих тестов. Но потом до него дошло, что дело не в них, а в их последствиях для работников системы образования. От третьеклассника, например, требуется пройти один тест по математике и один по чтению. Но поскольку для учителей и школьных администраторов слишком многое поставлено на карту, они по собственной инициативе для перестраховки придумывают десятки дополнительных тестов, чтобы подготовить своих учеников к федеральным.
Отсюда эта цифра –112, от начала обучения до 12-го класса. Но это в среднем. Бывает больше. Во Флориде, например, в городе Форт-Майерс, школьный округ придумал 160 тестов. Из них только 17 обязательных федеральных, остальные – местная «самодеятельность».
Схватки вокруг Common Core не утихают. Отторжение наблюдается во многих штатах. В некоторых призывают вообще от нее отказаться.
«Мятеж» во Флориде
Два года назад бунт против Common Core вспыхнул в графстве Ли, штат Флорида. В школьном округе проголосовали за то, чтобы полностью выйти из этой программы. Было решено отказаться от всех тестов, предписываемых Common Core, и от всех экзаменов в конце учебного года. Это стало результатом многочисленных петиций родителей, обращений на Фейсбуке и бурных диспутов, на которых наиболее горячие головы предлагали подвести черту под многолетним и, как им представлялось, неудачным экспериментом.
«Люди говорят: «Все, хватит!» – подчеркнул Боб Шеффер, директор Национального центра в защиту справедливого и открытого тестирования (National Center for Fair and Open Testing). – Объем стандартизованных тестов вырвался из-под контроля».
В этом суть: сомнению подвергается не сам принцип тестов, а их количество. Дескать, дети слишком перегружены, непропорционально той пользе, которую они извлекают. В штате Нью-Йорк школьники и их родители участвовали в протестах, на которых несли плакаты с надписями вроде «Мы – не подопытные морские свинки». Во Флориде приводились факты, вызвавшие всеобщее возмущение. На собрании в Форт-Майерс, которое шло в течение трех часов, выступили 33 человека. Лори Дженкинс, мать смертельно больного мальчика с тяжелым сердечным недугом, рассказала о том, как ее сын вынужден был сидеть дома, а к нему все равно прислали из школы представителей принять экзамен. Аудитория реагировала взрывом негодования. «Он умирает, – кричала в микрофон мать. – Но все равно должен проходить эту дурацкую процедуру». Когда отведенная ей для выступления минута кончилась, микрофон поспешно отключили.
Одна из родительниц назвала происходящее «актом гражданского неповиновения». Пэм Ла Ривьер, член школьного совета, предсказывала, что зародившееся «в низах» движение за отказ распространится и в других районах штата.
«Есть нечто особенное в графстве Ли. Мы не утратили «духа границы», – сказала она. – Надо отдать нам должное, но я боюсь». Ее опасения были не напрасны. Школьный округ этого графства – один из самых больших во Флориде: 85 тысяч учащихся в общественных школах. «Мятеж» родителей встревожил руководство органов образования. В заявлении департамента просвещения Флориды говорилось, что неучастие в тестах отразится на оценках школьников и в конечном счете на получении аттестата и поступлении в колледж. Суперинтендант округа Ли Нэнси Грэм настояла на том, чтобы было проведено повторное голосование. Оно состоялось. На этот раз результат оказался не в пользу «отказников». «Бунт» был подавлен. Собственно, этого можно было ожидать. Родители хорошо знают по опыту о негативных последствиях чрезмерного тестирования. Их хватает на протест, но что делать дальше? Как изменить саму систему Common Core? И нужно ли вообще ее менять? Может быть, ее надо существенно реформировать?
Собственно, по этому пути и пошли в штате Нью-Йорк. Здесь с 2013 года учащиеся 3-8 классов сдают стандартный экзамен по английскому языку и литературе. Результаты не вносятся в официальную ведомость или постоянную характеристику ребенка. После экзамена родители получают отчет о том, как ребенок с ним справился. Профсоюз учителей негодовал по поводу того, что результаты тестов, порой случайные, оказывали решающее влияние на дальнейшую судьбу педагогов. Бунтовали и родители. 240 тысяч семей нью-йоркских школьников – а это ни много ни мало 20 процентов – бойкотировали экзамены.
Губернатор Куомо создал в 2015 году специальную комиссию из 15 человек. Эта группа вышла с предложением установить мораторий на Common Core и по крайней мере до 2019 года не связывать аттестацию учителей с оценками на экзаменах. Должны быть пересмотрены и сами стандарты программы.
Куомо подчеркнул, что его решение вовсе не означает, что он противник серьезного академического образования в государственных школах. Нет, он хочет лишь внести коррективы в то, что не получается.
Согласна с ним и канцлер нью-йоркских школ Кармен Фарина: «Сама по себе программа Common Core вовсе не дурна. Скверно то, как она применяется на практике».
Гора родила мышь?
Итак, на днях в Нью-Йорке появился проект новых стандартов Common Core. Над ним почти год работали две комиссии, в которые вошли более ста учителей и родителей. Они изменили 60% стандартов по английскому языку и 55% по математике. Но означает ли это «коренной отход» от того, что было прежде? Раздаются критические голоса: мол, «нового и исправленного издания» не получилось, сделаны лишь лингвистические поправки и приведены разъяснения на конкретных примерах. Роберт Пондисио, старший научный сотрудник и вице-президент Thomas B. Fordham Institute, в статье, опубликованной на днях в Daily News, приводит сравнение: это все равно что оставили ту же самую ванну, наполненную той же самой водой, только слегка приоткрыли пробку сливного отверстия. Пондисио останавливает внимание читателя на таком важном моменте, как «сложность текста». Один из десяти «ключевых стандартов» Common Core гласит, что школьники должны «самостоятельно читать и понимать сложные литературные и информационные тексты». По мнению Пондисио, это требование полностью исчезло из пересмотренной программы. Пример той самой «утечки из ванны». Но «сложность текста» – это «краеугольный камень». Он определяет границу между теми, кто может рассчитывать на поступление в колледж, и теми, кто не может. Роберт Пондисио пишет: «На простом языке это означает, что ученики, которые за 12 лет пребывания в школе научились работать со сложными текстами, удовлетворяют требованиям в колледже. Те же, кто не научился, не удовлетворяют».
Так что же, гора родила мышь? Новое издание Common Core так же не годится, как и предыдущие? Может быть, но воздержимся пока от выводов. Сейчас разворачивается обсуждение. Проект, который пока не стал официальным документом, открыт для публичных комментариев до 4 ноября. С ним можно ознакомиться на сайте Управления образования штата Нью-Йорк: www.nysed.gov/aimhighny.
