Семья иммигранта из Пуэрто-Рико жила в южной части Чикаго и снимала квартиру в подвале, кишащем крысами. Чтобы уберечься от мерзких грызунов, девочки на ночь туго завертывались в простыни, «на манер хотдога». А отец, не обращая внимания на окружающее, шептал в ушко всем трем: «Я могу, и я сумею». Каждый вечер одно и то же, на протяжении многих лет. Джино верил в этот метод. «Вы обращаетесь к подсознанию, – объясняет он. – И это будет услышано».
По утрам, проснувшись, девочки быстро вскакивали, делали несколько упражнений и говорили себе: «Сегодня будет замечательный день. Я могу, и я сумею».
Далеко не все дни были замечательными, некоторые совсем скверные. Но дочери Родригеса учились справляться с трудностями. Они не пропускали школу. Регулярно посещали спортзал для боксеров, где работал отец, и учились наносить и отражать удары. Перелицовывали старую одежду, наряжались как могли и бегали на танцы. А когда выросли и вступили в самостоятельную жизнь, оказалось, что Джино Родригес оказался прав: они смогли, и они добились. Ивелисс окончила Гарвардскую школу бизнеса и сейчас является партнером в процветающей финансовой компании. Ребекка – медицинский директор в одной из лучших клиник страны. А Джина получила «Золотой Глобус» в номинации «Лучшая актриса» за главную роль в сериале «Девственница Джейн» (Jane the Virgin).
Эта история – одна из девяти привлекших внимание журналистки Шарлотт Алтер, которая задалась целью проанализировать, почему в одних американских семьях дети успешны, а в других - нет. Результаты своих исследований она приводит в статье The Secrets of Super Siblings, опубликованной в одном из последних номеров журнала Time.
По какому принципу Алтер и ее помощники отбирали кандидатов? Останавливались на семьях с самыми разными этническими корнями и разным уровнем благосостояния, в которых все дети добились успеха. При этом она исключила случаи, когда братья и сестры преуспели в одной и той же области (к примеру, как звезды тенниса Винус и Серена Уильямс), или когда деньги и влияние достались по наследству (клан Кеннеди, Трамп). Что было для журналистки критерием успеха? Не только деньги или слава. В каких-то случаях лидерство в бизнесе, в каких-то - достижения на общественном поприще.
Да, признает Шарлотт Алтер, генетика играет определенную роль, но ее больше интересовал фактор воспитания и степень инициативности самих детей.
Тропинки к успеху
Что было общим для всех девяти семей? Ни в одной дети не росли в обстановке богатства. Но у них было другое преимущество – активные и целеустремленные родители, которые создавали позитивный настрой. В сознании большинства этих детей высшее образование казалось достижимым и даже необходимым благом.
Никого из них в детстве дома не обижали.
Из девяти семей в восьми хотя бы один из родителей был иммигрантом или педагогом по профессии. В пяти кто-то одновременно был и иммигрантом, и педагогом. Многие мамы и папы были политически активны. В большинстве семей случались споры и конфликты, но не между родителями. Значительная часть детей в раннем детстве сталкивалась со смертями, что наложило отпечаток на их дальнейшую жизнь. И большинство росло в условиях большей свободы, чем их друзья.
Эстер Войчики начала учить своих трех дочерей плавать раньше, чем они научились ходить. Цель была не дрожать за них каждую минуту, когда она оставляла их во дворе их дома, в котором был бассейн.
«Я старалась вооружить их с малых лет навыками, которые могли бы им помочь самим позаботиться о себе, – рассказывает Эстер. – Рано научила читать, чтобы они умели распознавать знаки на улицах. Рано научила считать, чтобы они могли обращаться с деньгами».
Пятилетнюю Сьюзен часто оставляли нянчить четырехлетнюю Дженет и малышку Энн. У соседок удивленно поднимались брови, когда они видели, как маленьким девочкам позволяли ездить одним на велосипедах в магазин, расположенный за милю. У Эстер была теория: «Чем больше вы делаете для детей, тем меньше они в состоянии сделать для себя сами».
Сьюзен Войчики сегодня стоит во главе YouTube. Дженет – профессор педиатрии и эпидемиологии в Университете штата Калифорния, в Сан-Франциско. Энн – одна из основателей и руководитель компании 23and Me, занимающейся проблемами генетики. Есть ли в их достижениях заслуга матери, не побоявшейся предоставлять своим девочкам столь раннюю самостоятельность? Очень может быть.
Майя Лин – художница и архитектор, автор проекта вашингтонского Мемориала ветеранам войны во Вьетнаме. Ее брат, Тан Лин, – прозаик и поэт. Их отец, Генри Хуан Лин, профессор Университета штата Огайо, в свое время сумел убежать из Китая от режима Мао. В детстве Генри заставляли брать уроки каллиграфии, и он ее возненавидел. По словам Майи Лин, «отец в молодости дал зарок, что, когда у него самого будут дети, он никогда не станет принуждать их делать то, чего они не хотят». И он сдержал обещание. Профессор никогда не проверял, как дети делают домашние задания, не заставлял участвовать в спортивных состязаниях или брать уроки музыки.
«Нам была предоставлена полная свобода делать все, что мы хотели», –вспоминает писатель Тан Лин. А его сестра добавляет, что их родители были «анти-драконами».
Осознавая бренность бытия
Джек Антонофф – музыкант, лауреат премии «Грэмми». Его сестра Рэйчел – дизайнер модной одежды в Нью-Йорке. Оба, рассказывая о детстве, прежде всего вспоминают свою сестру Сарру, которая умерла в 13 лет от опухоли в мозгу. Потеря оставила глубокий след, приучила ценить каждое мгновение жизни. Джек Антонофф признается: «С тех пор я всегда примериваюсь к тому объему работы, которую я должен успеть сделать, прежде чем умру. Так формируется рабочая этика».
Смерть Сарры отразилась на всей семье. Мать, Шира Антонофф, признается, что после этого перестала обращать внимание на условности, принятые в кругу ее соседей, живущих в благополучном пригороде в Нью-Джерси. Она разрешала своим детям пропускать школу, не настаивала, чтобы они оканчивали колледж, позволила Джеку проколоть губы в 15 лет к ужасу других мамаш, с которыми встречалась в супермаркете. Вот что творилось тогда в ее душе: «Суть была: мы пережили утрату ребенка. Подойдем же реально к тому, что действительно важно в этой жизни и что сделает детей счастливыми».
Прикосновение к трагедии довелось пережить и другим участникам исследования. На глазах у девочек Родригес около их дома была застрелена их кузина. Братья Симмонсы – рэпер и звезда реалити-шоу Рев Ран, художник и филантроп Дэнни, бизнесмен- мульмиллионер Расселл – в детстве видели, как рядом с ними друзья и соседи погибали от наркотиков, СПИДа и бандитской стрельбы.
Нынешний мэр Чикаго Рам Эмануэль чуть было не умер в тинэйджерском возрасте. Он поранил палец, что привело к заражению кости. С инфекцией, угрожающей гибелью, парень провалялся несколько недель в госпитале и вышел оттуда, по его словам, совсем другим человеком. И не потому, что врачи отхватили у него полпальца. Изменился внутренне. Был прежде легкомысленным шалопаем. Пришел домой юношей с твердыми представлениями о том, чего хочет добиться в жизни.
Активная позиция
Этих трех братьев называют «еврейские Кеннеди». Рам Эмануэль до того, как стать градоначальником Чикаго, возглавлял администрацию президента Обамы. Зики пошел в науку, специализировался в биоэтике и сейчас занимает пост проректора Университета штата Пенсильвания. Ари создал и возглавил одно из крупнейших в Голливуде агентств по поиску талантов. Политика у них в генах. Дед был профсоюзным активистом. Отец, педиатр, находил время для протестов против применения вредных красок, содержащих свинец. Но особенно выделялась мать. Во время демонстраций против сегрегации в Чикаго в 1960-е годы Маршу Эмануэль неоднократно арестовывали. И тогда мальчишки, предоставленные сами себе, дрались дома, пока мать сидела за решеткой.
«Если мы не шли с ней вместе на какой-нибудь протест, то протест приходил к нам домой, –вспоминает Рам Эмануэль. – Простой обед превращался в дискуссию по поводу текущих событий».
(Кроме трех братьев, есть еще и приемная сестра Шошана, которая значительно младше).
Семейное увлечение политикой создавало у мальчиков представление о том, что мир нуждается в усовершенствовании, и именно они должны сделать его лучше.
Политический активизм отличает все девять семей, которые исследовала Шарлотт Алтер. Он принимал самые разные формы – от участия в движении за гражданские права до требований реформ в городах, школах, жилищных комплексах.
Подведем итоги. Алтер не претендовала на то, чтобы найти рецепты выращивания сверхуспешных детей. Ее цели были скромнее – исследовать определенную группу и выявить в отобранных девяти семьях общие черты. Их шесть. Вот они:
Иммигрантский опыт. Многие родители родились за границей – в Гаити, в Израиле, в Польше, в Китае, в Индии.
Педагогическая жилка. В большинстве семей хоть один из родителей работал в сфере образования – от уроков рисования в детском саду до преподавания физики в колледже.
Политическая ангажированность. Большинство были так или иначе вовлечены в политику, двое в движение за гражданские права.
Бойцовский клуб. Братья и сестры вспоминают соперничество, драки и конфликты, которые были между ними, но никогда между их родителями.
Прикосновение смерти. Многие семьи пережили тяжелые минуты, от серьезных болезней до ухода близких из жизни.
Свобода. Мало кому запомнились какие-то сковывающие правила. Большинство наслаждалось в детстве гораздо большей свободой, чем была у сверстников (и большей, чем предоставляется детям XXI века).
Можно ли извлечь из этой подборки какие-либо уроки? Это как у кого получится. Джино Родригес, отец трех дочерей, о которых речь шла в начале статьи, совершенно справедливо замечает: «Вы не можете стремиться к цели, которая поставлена для вас кем-то другим. Вы можете преследовать лишь свою собственную цель». И журналистка развивает его мысль: «Именно поэтому «Я могу, и я сумею» – это пять слов без объекта, толчок без направления. Но посмотрите, как далеко он их завел».
Присылайте ваши вопросы по эл. почте: vnovomsvete@gmail.com.
