Топ-коп Америки
Приняв заявление Брэттона об отставке, мэр Нью-Йорка де Блазио сказал о нем много хороших слов. Преувеличивать заслуги ветерана не было нужды - на протяжении карьеры самого знаменитого копа Америки им были достигнуты выдающиеся успехи. Брэттон с признательностью ответил на комплименты босса перед камерами, но всем было понятно: либерализм мэра и консервативная позиция главы полиции несовместимы.
Билл Брэттон среднего роста, всегда элегантен, одет в дорогие костюмы, но рядом с двухметровым де Блазио, простоватым и одетым без затей, он выглядел подавленным и проигравшим. Лично за Брэттона можно не волноваться: несмотря на пенсионный возраст, он, как и его предшественник Рэймонд Келли, перейдет в охранную компанию, где зарплата будет десятикратно выше, а забот и критики в десять раз меньше. Но вместе с Брэттоном уходят представления о законе и порядке, которые утверждал в Нью-Йорке мэр Рудольф Джулиани и поддерживал, пусть и в смягченной форме, Майкл Блумберг. Ветераны помнят времена, когда президент Рейган звонил семьям погибших на службе полицейских. Сегодня национальными иконами становятся нарушители закона с десятками арестов. Когда из-за сопротивления при задержании полицейскому приходится использовать оружие, на поддержку властей рассчитывать не приходится. Келли, ушедший с городской службы и чувствующий себя независимо, сказал репортерам: "Он (де Блазио) проводил антиполицейскую кампанию. Он делал это очень искусно". Мэр обещал покончить с дискриминацией, которую он и его единомышленники усматривают в том, что черные и "латинос" останавливаются для обыска чаще, чем белые. Возражения о том, что эти меньшинства совершают намного больше и малых, и серьезных правонарушений и чаще сопротивляются при аресте, отвергаются с порога. У де Блазио есть личные мотивы: его жена афроамериканка, дети черные, в семье были проблемы с наркотиками. Шансов, что его сын Данте пострадает от полицейской несправедливости, в тысячу раз меньше, чем шансов, что ему накостыляет банда темнокожих тинейджеров. Но меньшинства и их либеральные союзники отвергают и статистику, и здравый смысл.
Брэттон до поры выглядел компромиссной фигурой. Келли был суперкоп по всем статьям. Начинал с патрулирования улиц Бронкса, прошел все ступени карьеры и даже обликом и манерами либералом не выглядит. Я имел возможность его наблюдать в неформальной обстановке - доступен, сам ко мне обратился. Но с ним не забудешь, с кем разговариваешь. В отличие от типичного копа, Брэттон выглядит интеллектуалом-гуманитарием. Представить его при аресте, на допросе, как Келли, невозможно. Но коллеги судят его не по облику, дорогим часам, перстням и галстукам, а по результатам. В Лос-Анджелесе при нем число насильственных преступлений снизилось на 54%, и 80% избирателей, в том числе 76% "латинос" и 68% черных, одобряли работу полиции.
Брэттон начал карьеру в 1970 году в возрасте 23 лет в Бостоне, где со временем возглавил полицию. Джулиани пригласил его на работу в Нью-Йорк. Брэттон умело вел себя в отношениях с прессой, которая сделала его героем, и было за что: ньюйоркцы при нем стали не бояться поздно вечером пройти по городу, проехать в метро. Среди крупных городов США Нью-Йорк стал самым безопасным. В сравнении с Детройтом уровень убийств в Нью-Йорке в десять раз ниже, и в три раза ниже, чем в Чикаго и Филадельфии. Но Джулиани, который с прессой не церемонился, считал безопасность в городе своей заслугой. Конкурент, хоть и единомышленник, Руди был не нужен. Брэттон ушел в частную фирму "секьюрити".
Пригласив Брэттона в Нью-Йорк, де Блазио сделал правильный выбор. Но хотя преступность снижалась, настроения в Нью-Йорке были уже другими. Число меньшинств неуклонно росло, они составили уже половину жителей города и стали влиятельной политической силой. В такой атмосфере принцип "Останови и обыщи" стал неприемлемым. Ситуация в городе стала кризисной, когда полиция на Статен-Айленде задержала Эрика Гарнера за нелегальную торговлю сигаретами. Гарнер, черный гигант с десятками предыдущих арестов, агрессивно сопротивлялся и задохнулся, когда полицейский пытался его обуздать. По городу и по всей стране прошли многотысячные демонстрации. Город выплатил семье Гарнера 6 миллионов долларов компенсации, мэр обещал смягчение полицейских мер, кооперацию с общинами, но страсти не утихали. Были созданы организации "Ньюйоркцы против Брэттона", "Закончить разбитые окна" и самая агрессивная "Жизни черных тоже что-то значат». И Брэттон принял решение. Уходит не только топ-коп - уходит эпоха.
Не ссориться по мелочам
Когда журналисты спрашивали Брэттона, в чем секрет его успехов, он обычно отвечал: "Разбитые окна". "Это забота о качестве жизни, свобода от страха". Теория была предложена социологами Дж.Вилсоном и Г.Келлингом: если в доме одно окно разбито, и другие не останутся целыми. Если строения покрыты граффити, на улицах разгул вандализма и кучи мусора, подростки хулиганят и курят марихуану, нужду справляют в парке и лифте, перепрыгивают через турникет в метро, от этих так называемых мелочей жизни один только шаг до серьезных правонарушений.
В научном плане эта теория ломаного гроша не стоит, поскольку говорит о вещах самоочевидных, такое же откровение, как "Курить - здоровью вредить". Но полиции нужна была хоть какая-то псевдонаучная опора, поскольку профессура выступает за либеральные меры и толерантность. "Разбитые окна" невозможны без "Остановить и обыскать". При задержании часто находят оружие и наркотики, арестовывают тех, кто уклоняется от суда. Но чернокожих в стране 12% населения, а на их долю приходится порой до 70% задержаний, и политкорректность пересилила закон и здравый смысл.
Обама и его чернокожие генпрокуроры добавили масла в огонь. Ни в чем не разобравшись, Обама осудил арест черного профессора, повздорившего с белым копом (полицию вызвали из-за подозрения в грабеже). Когда в Фергюсоне был убит Майкл Браун, напавший при аресте на полицейского, реакция властей спровоцировала бунты и погромы. Минюст обвинил полицию в предвзятости, плохой работе с комьюнити. В Балтиморе 65% населения черные, 95% убийств совершается черными, для работы в полиции и тюрьме не отыщешь мужчину без судимости. Но только что опубликованный доклад Минюста вновь обвиняет полицию в дискриминации. Президент и его команда никогда не напомнили, что более 90% черных погибает от рук черных, и единственное, что нужно для сохранения жизни и здоровья при конфликте с полицией - не оскорблять, не сопротивляться, а при несогласии оспаривать арест в суде.
Судьбы чернокожих соотечественников становятся интересными лидерам афроамериканской общины, лишь когда речь идет о многомиллионных компенсациях. Так было не всегда. В 60-е годы черные лидеры требовали ужесточить борьбу с преступностью. В 1973 г. опрос "Тайм" показал, что три четверти афроамериканцев считают пожизненное заключение без права на досрочное освобождение справедливым наказанием для наркодилеров. Сегодня главная забота - пересмотр криминального законодательства, медицинские меры, расширение социальной помощи. Все надежды на дружбу копов с комьюнити. Но если в комьюнити более 70% рождается вне брака, обычно матерями без образования и работы, дети растут в "проджектах", терроризируемых бандами, что может сделать самый добросовестный коп в таких условиях?
Кто защитит полицию?
В этом году в сравнении с соответствующим периодом прошлого число убийств полицейских возросло почти на 80%, в три раза увеличилось число предумышленных убийств. "Война с полицией", "Убей копа" уже не метафоры. Патрик Линч, президент полицейской ассоциации Нью-Йорка, сказал, что де Блазио "бросил копов под автобус". На похоронах убитых товарищей полицейские повернулись спиной во время выступления мэра. Трамп говорит, что Обама и Клинтон враждебны полиции, и обещает утвердить закон и порядок. Хиллари только что встретилась с Брэттоном и заверила в любви и поддержке. Чего только не скажет политик во время кампании!
Борьба с терроризмом поглощает огромные людские и финансовые ресурсы, но и здесь у копов руки связаны: главное - не задеть чувства мусульман "профилированием".
Ухудшение отношений жителей с полицией особенно опасно для такой страны, как США. В монокультурных обществах социальные отношения удерживаются традициями, привычными нормами поведения, общей религией. США с их этническими и религиозными различиями, культом индивидуализма и оружия, малым доверием к властям, отсутствием моральных авторитетов особенно нуждаются в надежной полицейской системе. Но моральное состояние полиции резко снизилось, энтузиазма карьера не вызывает, родители не посоветуют детям избрать такую неблагодарную и опасную службу. Полицейские меньше торопятся по вызову, оставляют без внимания нарушения, за которые наказывали во времена "Разбитых окон". Городская жизнь дичает год от года. Никаких представлений о правилах движения, о том, что делать с ненужной газетой, упаковкой. В транспорте плакаты призывают не сорить, не оставлять контейнеры с объедками, уступить место старикам, приглушить "музыку", не лежать и не класть ноги на сиденье. Никто на эти призывы не обращает внимания. Состояние подъезда и лифта расскажет о жильцах убедительнее, чем социологическое исследование. По местным законам после 11 вечера должна соблюдаться тишина. Но попробуй попросить среди ночи соседа утишить телевизор. В школе учитель боится сделать замечание, особенно ребенку из этнических меньшинств. Постоянное снижение стандартов поведения и ответственности неминуемо ведет к более серьезным проблемам.
Авраам Линкольн в 28 лет, размышляя о будущем страны, писал: "Есть какое-то зловещее предзнаменование: я имею в виду усиливающееся неуважение к закону, которое пронизывает страну, растущую готовность заменить трезвое суждение суда дикой и озлобленной страстью, а службы юстиции озверевшей толпой." Линкольна цитируют на все случаи жизни, но почему-то ни один политик не включит это предвидение великого американца в речь перед избирателями.
