Сегодня, буквально на наших глазах, Брайтон в очередной раз меняет свое этническое лицо. Старожилы отмечают, что русскоязычные еврейские первопроходцы сдают свои демографические позиции. И на знаменитом деревянном бордвоке все явственней звучит уверенная поступь выходцев из бывших среднеазиатских республик Советского Союза.
Как знать, возможно, «маленькая Одесса» в обозримой перспективе станет «маленьким Самаркандом», а то и «маленькой Меккой»?
«Накопить – и улететь»
Салиму 29 лет, четыре из которых он провел в США. Мы обедаем в узбекском кафе «Наргиз», многолюдном в воскресное время ланча. Славянской наружности девчата-официантки снуют к столикам с блюдами плова, над залом витают облака кухонных ароматов, в которых ощущается запах запеченного чеснока и куркумы. Выходец из Узбекистана Салим работает специалистом по установке и ремонту вентиляции, снимает комнату и, как большинство его соотечественников, мечтает «накопить - и улететь». Он скучает по родине, а оставшиеся дома родители, говорит он, скучают по своему сыну.
- США я благодарен за все, но нам эта страна не очень подходит - культура другая, - рассказывает Салим. Внешне он ничем не отличается от стандартного урожденного американца: гладко выбритое лицо, одет в джинсы и майку с англоязычным слоганом, на голове бейсболка, по-молодежному лихо завернутая козырьком назад.
По раскаленному солнцем асфальту прилегающих к «Наргиз» улиц прохаживаются славянского типа дамы всех возрастов в коротеньких облегающих шортах и женщины, у которых из-под черного кокона паранджи сверкают только черные уголья глаз. В окрестностях Брайтона, что видно невооруженным глазом, растет мусульманская диаспора выходцев из Пакистана, Турции, арабских стран. Наших среднеазиатов, русскоязычных, тоже прибывает.
- Я не консерватор, моя жена не будет ходить в таком закрытом наряде, достаточно просто прикрыть волосы, - Салим делает укутывающий жест вокруг головы в бейсболке. Он с долей сожаления смотрит на принесенные манты и целует кончики собранных щепоткой пальцев. - Ах, если бы вы знали, какие манты делает моя мама!
Салим кивает головой на расписную керамику блюда, украшающего интерьер зала узбекского кафе, и с мечтательным выражением рассказывает:
- У нас на таких блюдах на свадьбе плов подают. Готовят в громадных казанах, а потом молодые встают в цепочку и из рук в руки передают блюда старшим, которые сидят за праздничным столом. Понимаете, что я хочу сказать?.. А тут каждый за себя, надо по чужим головам ходить, чтобы разбогатеть.
Салим по головам не ходит, а работает буквально в поте лица, потому что выдержать жар в помещении без вентиляции не каждый сможет. Местные на такую работу идти не хотят, хотя она и считается достаточно денежной. Молодежь из постсоветских среднеазиатских государств едет в США за заработком – прокормить семью в экономиках Узбекистана, Киргизии, Таджикистана могут только те, кто «мотаются» - торговцы уличных рынков, среди которых попадаются и негоцианты с двумя высшими образованиями.
- В СССР все-таки была дружба народов, потому что нас так воспитывали. Она просуществовала еще лет десять, а теперь все мы, русскоязычные, вроде как чужие. Больше дружбы нет - каждый сам за себя, - переворачивает Салим свой кебаб на палочке. У него прекрасный русский язык, возможно, благодаря маме-учительнице.
Каждый пятый – нелегал
По данным переписи 2010 года, расовый состав Брайтон-бич выглядел на тот момент следующим образом:
69,7% - белые, 14,6% - испаноязычные, 12,9% - азиаты, 1,0% - афроамериканцы, 0,2% - коренные индейцы, 1,6% - представители смешанных рас.
Когда известный нью-йоркский журналист Владимир Черноморский, бывший ташкентец, долгие годы описывавший жизнь русскоязычной диаспоры, впервые увидел Брайтон в 1991 году, чуть не половину его населяла чернокожая беднота, соседствовавшая с примерно равной по числу группой выходцев из СССР. Их уравновешивала прослойка «коренного населения», к которому новоприбывшие относили вовсе не индейцев, а белых уроженцев США - «американских американцев».
- Расовое соотношение менялось на глазах. - вспоминает Черноморский. - Брайтон-Бич, где костяк составляли советские евреи, в начале 90-х начали наполнять русскоязычные всех мастей. Афроамериканцы отселялись поближе к Сигейту или совсем покидали прибрежный Бруклин, тогда же начали уходить с Брайтона испаноязычные. Потом подросшая в Америке еврейская молодежь потихоньку начала интегрироваться, осваивать новые места, и дома вдоль бордвока оказались заселены сплошь бабушками и дедушками. Потом начали приезжать узбеки и другие выходцы из бывших среднеазиатских республик СССР. По оценке Черноморского, каждый пятый обитатель нынешнего Брайтона - нелегал.
Социально-архитектурным апофеозом истории «маленькой Одессы» стало строительство элитного жилого комплекса Oceana, в который массово заселились вполне преуспевающие русскоговорящие брайтонцы, создавшие своеобразный форпост имущественного процветания. Нерусскоязычные выходцы из исламских стран начали прибывать в 2001-2002 годах, создавая свои маленькие анклавы в районе Непчун-авеню. Как считают русскоязычные старожилы, они активно расширяются, строят мечети, выдавливая русскоязычное население, обжившее некогда тихие улочки с особняками. Черноморский полагает, что демографическую судьбу Брайтона во многом предопределят чиновники.
- Перспективы Брайтона зависят от одной вещи - так называемого городского зонирования, - считает он. - Если будет разрешено строительство зданий выше восьми этажей, то русский бизнес – я не вижу смысла в разделении русских, украинцев или евреев - начнет возвращаться. Здесь появится первоклассное жилье рядом с океаном, гостиницы и подземные паркинги. Если не разрешат - прощай, Брайтон-Бич! В исторической перспективе 20-30 лет «маленькой Одессы» не будет, - считает Черноморский.
«Меня не напрягает»
Работница медицинского офиса на Брайтон-Бич Анна, 65 лет, не видит проблемы в соседстве с многочисленными выходцами из среднеазиатских постсоветских стран. Она разгружала корзину покупок, приобретенных в магазине Gourmanoff на Брайтон-Бич-авеню, которым владеет «Эрик из Ташкента», как пояснила мне молоденькая продавщица. В привычное глазу брайтонца деликатесное изобилие супермаркета, разместившегося прямо в здании театра «Миллениум», были удачно вкраплены по меньшей мере две «изюминки»: любимый летний сорт яблок русской средней полосы «белый налив» и налитые янтарные узбекские дыни, прибывшие непостижимым образом «прямо оттуда».
За прилавками и в зале супермаркета легко опознать выходцев из «бывшего советского Востока», которые выглядят вполне вписавшимися в брайтонскую русскоязычную диаспору.
- Меня это не напрягает - у нас в офисе работают узбеки, никаких вопросов к ним нет, - рассказала Анна, уроженка Житомирской области, представительница советской еврейской эмиграции. – В основном выходцы из Азии работают на самых низкооплачиваемых позициях - это помощники медсестры, уборщики, хоуматтенденты, ухаживающие за престарелыми и больными. Хорошие люди, они по-русски говорят нередко лучше самих россиян.
Анна уверяет, что не испытывает религиозных предрассудков, привержена идее американского равенства и политкорректности, но все-таки...
- Если в автобус или вагон сабвея заходят женщины, укутанные в черное с головы до ног, - мне неуютно и как-то беспокойно, - признает она.
Рестораны и забегаловки в восточном стиле в окрестностях Брайтон-Бич-авеню, похоже, вытесняют «динозавров» русской кухни - старые крупные рестораны 80-х, от которых, похоже, не осталось и следа. Здания «фабрик веселья» выходцев из СССР снесены, а на их месте выросли офисные билдинги. В мелких продовольственных точках дружба народов вполне себе продолжается - в одном меню уживаются армянский шашлык, украинский борщ, русские пельмени и молдавская мамалыга. Еще одна маленькая приятность состоит в том, что в эти «вкусные» забегаловки, как правило, официально разрешается приносить спиртное.
Брайтонские старожилы говорят, что выходцы из азиатских государств трудолюбивы, поселяются большими группами на дешевых съемных квартирах и плохо ассимилируются с другими жителями нью-йоркского «плавильного котла» из-за слабого знания английского языка. Они в основном ориентированы на русскоговорящую среду - почти как московские гастарбайтеры, только не ущемленные в правах: нью-йоркские копы не просят предъявить регистрацию и не берут взятки за ее продление.
«Немножно базар»
- Иду по Брайтону и смотрю, как меняется его лицо. На мой взгляд, не в лучшую сторону, - говорит Елена Махнина, директор Ассоциации бизнеса Брайтона. Ассоциация объединяет владельцев магазинов, прачечных, касс, химчисток, турагентств и прочих контор, примостившихся в кирпичных двухэтажках вечно грохочущей от проезжающих над ней поездов Брайтон-Бич-авеню. Ну да, Брайтон никогда не был образцом изящной архитектуры, но у него был свой пик расцвета, созданного руками выходцев из СССР.
Зоркий глаз Елены схватывает то, что обычному визитеру не заметить. Она помнит про брайтонские бутики, в которых было модно и престижно одеваться, про новинки от европейских дизайнеров - сейчас здесь доминирует «копеечный» ширпотреб.
- Конечно, есть объективные причины заката местной розничной торговли: одни покупатели состарились, другие двинулись в моллы и на сейлы крупных универмагов, а самые передовые переключились на Интернет,- считает Елена. - Но я бы сказала, что во многом именно новая волна приезжающих из Азии поменяла менталитет. Мы из кожи вон лезли, чтобы носить дорогущие наряды с престижными лейблами, а у новых брайтонцев спрос в основном на дешевую рабочую одежду. У их женщин тоже совсем другие вкусы.
Она помнит времена, когда узкие улочки Брайтона выглядели вполне по-европейски, а сейчас многие продовольственные магазины разворачивают на них уличные торговые ряды, ставят пустые ящики, хотя по местному законодательству это запрещено.
- Постепенно на Брайтоне стало немножко базарно, - замечает Елена Махнина. Хотя диалектика этнокультурных изменений кажется ей вполне типичной для Нью-Йорка, где постоянно идет вытеснение одних диаспор другими. Достаточно вспомнить судьбу «Маленькой Италии» в Нижнем Манхэттене, почти поглощенной экспансией Чайнатауна. Этот процесс нельзя остановить, мы видим, как активно расширяется «маленький Пакистан», ранее ограниченный Непчун-авеню.
- Новые люди входят в бизнес, - замечает Елена, - интересуются покупкой домов и повторяют путь русских, которые тоже пришли сюда не на пустое место. Хотя русские, полагаю, тоже не уйдут – ведь здесь хорошо, своя среда, бордвок, океан и сабвей.
***
Антимусульманские настроения, охватившие США и Европу после недавней серии терактов, мой новый знакомый Салим воспринимает философски, хотя и не без горечи.
- На своей шкуре чувствуем эту подозрительность. Хотя процент террористов среди мусульман не больше, чем процент скинхедов среди русских, - рассуждает он. - Многие мои товарищи строят планы подзаработать в Америке - и вернуться назад домой. Только чтобы заработать, требуется немало времени, особенно тем, кто получает 10 долларов в час. Хорошо, что Америка гарантирует нам равные права вне зависимости от расы и религии - это здесь закон!
Только цифры. По данным переписи США на 2010 год, в районе Брайтон-Бич проживало 35 тысяч жителей, средний возраст мужчин — 47,5 лет, женщин — 53 года. Плотность населения - 52 109 человек на квадратную милю, что в полтора раза выше, чем в среднем по Бруклину, и почти в два раза выше, чем в среднем по Нью-Йорку. Средний размер домохозяйства — 2,1 человека; только 34,8% из них - семейные, в среднем по Нью-Йорку почти половина - 49,7 % . Средний доход домохозяйства в этом районе составлял $36 574 против среднего для Нью-Йорка $55 217. Ниже официальной черты бедности проживало 29,4% обитателей района. Почти три четверти (72,9%) родились за пределами США, 36,1% брайтонцев признают, что плохо говорят по-английски или совсем не владеют им.
