Новый балет Алексея Ратманского в АБТ

“Петушок” не взлетел

В 1914 году Дягилев и Фокин представили в Париже последнюю оперу Римского-Корсакова «Золотой петушок». Хор и солисты сидели по краям сцены, а в центре ее происходящее иллюстрировалось танцем. В ослепительном, в стиле русского лубка, оформлении Натальи Гончаровой спектакль имел успех, но долго не продержался – не те были времена.

“Петушок” не взлетел
Сцена из спектакля АБТ "Золотой петушок"

В 1937-м, для лондонских гастролей Русского балета Монте-Карло, опять в оформлении Гончаровой и с костюмами, созданными в мастерской прославленной Каринской, Фокин превратил свое детище в чистый балет, одноактный, который считал своим лучшим созданием. В 2012-м Алексей Ратманский, опираясь на хореографию обеих фокинских версий, создал собственную, в двух актах, для Датского королевского балета, с декорациями и костюмами Ричарда Хадсона на основе гончаровских. Только что, откорректированная, эта версия предстала как часть весеннего сезона Американского балетного театра.

Плюсы нового спектакля: роскошные, действительно сказочно-балаганные краски декораций, великолепные костюмы (Хадсон бережно отнесся к оригиналам, но «подогнал» их под пропорции сегодняшних танцовщиков), несколько остроумных трюков (вроде стремянки, по которой взбирается Додон, чтобы на вздыбившемся коне отправиться на войну) и несколько запомнившихся танцевальных эпизодов, включая всю партию Золотого петушка (Кассандра Тренари), соло Шемаханской царицы на музыку ее знаменитой арии (Стелла Абрера казалась не столько соблазнительно-загадочной, сколько хитрой и капризной), танцы служанок и русских воинов.

Минусы: обилие невыразительной, «проходной» музыки, выкроенной из скверно аранжированных (Янис Сампровалакис) клочков партитуры Римского-Корсакова, и непропорционально большое, утомительное для сегодняшнего зрителя место, отданное пантомиме, особенно в первом действии, с ненужным и несмешным размахиванием руками, щитами и мечами, которое должно объяснить, как Додон думает над спасением отечества от набегов соседей.

В чисто пантомимных ролях не спасают ни естественность и юмор Татьяны Ратманской (Амельфа), ни актерские старания опытного Виктора Барби (Додон), ни энтузиазм Крэйга Салстейна (Полкан): слишком подробно иллюстрирует пантомима очевидное. Возможно, прав был Фокин, ограничив свою балетную версию 45 минутами?  

С исторической точки зрения восстановление стилистики дягилевского балета может быть любопытно. Но более радикальный подход, подобный тому, какой Ратманский продемонстрировал несколько лет назад в своей интерпретации «Жар-птицы», другого дягилевски-фокинского детища, сегодняшнему зрителю был бы интереснее.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру