В годы Второй мировой Сталин депортировал немцев Поволжья, а в США интернировали всех этнических японцев. Этот опыт 70-летней давности совсем не обязательно повторять в нынешние, более гуманные времена, но и выводить из-под подозрения тех, кого надо подозревать, тоже не резон. Если теракты совершают радикальные исламисты, спецслужбы должны проводить оперативные мероприятия там, где живут мусульмане, где они собираются, где они молятся (особенно в тех мечетях, где радикальные имамы проповедуют джихад).
Обезличенный террор
Ведь если вы, скажем, разыскиваете преступника – молодого чернокожего мужчину, вам надо проверять лиц именно из этой категории, а не всех подряд, включая китайских бабушек и европейских девушек. Но логика политкорректной толерантности не такова. Согласно ей, правоохранители не должны профилировать людей по расовому, национальному, религиозному или какому-либо другому признаку. В Америке полиция, допустим, твердо знает, что в торговле наркотиками замешаны в основном афро- и латиноамериканцы, но останавливать просто для проверки, без нарушения ими правил, машины с такими водителями полицейские опасаются – слишком много бывает на этой почве судебных исков и скандалов в прессе. Всех надлежит проверять в равной мере – у нас все равны!
Когда радиостанции США сообщают о совершении какого-то преступления, они говорят, к примеру: полиция разыскивает мужчину в синих джинсах и красной куртке, который скрылся на черной машине такой-то марки. Расовую принадлежность не называют, отсылая слушателей к вебсайту радиостанции, – там, мол, вы можете посмотреть фотографию.
Вот эта самая политкорректность с невероятной силой мешает правоохранительным органам вести нормальную работу по предотвращению преступлений. Возьмем недавнюю стрельбу в Сан-Бернардино (Калифорния), где парень-мусульманин, родившийся в США, и его жена, привезенная им из Саудовской Аравии, убили 14 человек и ранили еще 21. С самого начала было ясно, что это – теракт на почве джихадизма, но власти делали все, чтобы не называть вещи своими именами. СМИ рассказывали, что найдены бомбы и запасы оружия, радикальная литература и следы переписки убийц с зарубежными исламскими экстремистами. А президент Обама тем временем в интервью CBS говорил о «возможной» связи случившейся трагедии с терроризмом и о том, что эта стрельба могла быть и результатом недовольства Сайеда Фарука ситуацией на работе (он работал в том самом инвалидном центре, где учинил кровавую баню).
Обама говорил то же самое в 2009 году, когда майор медицинской службы Aрмии США Нидал Хасан, родившийся в Америке сын палестинских эмигрантов, с криками «Аллах акбар!» расстрелял своих сослуживцев на техасской военной базе Форт-Худ, оставив 13 трупов и более 30 раненых. Президент США вообще активно не любит слово «терроризм» и никогда не произносит словосочетание «исламский терроризм» – как, впрочем, и «исламский фундаментализм» или «исламский экстремизм». «Ислам – мирная религия», твердит он, как заклинание.
Хотя, если отбросить политкорректную словесную шелуху, ислам, конечно же, такая же мирная религия, как христианство, буддизм и что угодно еще; но внутри ислама (а также внутри христианства, иудаизма и т.д.) есть секты фанатиков и экстремистов. Один из фанатиков от иудаизма убил 20 лет назад главу правительства Израиля, лауреата Нобелевской премии мира, боевого генерала и героя Шестидневной войны Ицхака Рабина. Убийца Рабина, Игал Амир – иудейский религиозный экстремист. А калифорнийские убийцы Сайед Фарук и Ташфин Малик – исламские экстремисты. Исламские – потому что идейной основой их преступления является извращенное толкование ислама. Ислама, а не правил поведения на работе.
«Полезный идиотизм» против «любви к смерти»
Иначе получается нонсенс. По словам Файсала Итани, научного сотрудника Атлантического совета (вашингтонский «мозговой центр»), американцы воюют на Ближнем Востоке против какой-то непонятной «аномалии с Марса, не имеющей отношения к кризису исламской цивилизации».
По горячим следам расстрела в Сан-Бернардино журналисты спрашивали шерифа (начальника окружной полиции), почему не велось наблюдение за домом, где жила «сладкая парочка» исламских террористов: ведь соседи свидетельствуют, что там была подозрительная активность, туда часто и много наведывались молодые мужчины ближневосточной внешности. Нельзя, отвечал шериф: могут обвинить в расовом или религиозном профилировании. Дождались, пока не произошла трагедия, ответственность за которую взяло на себя так называемое «Исламское Государство».
Ах, шериф, шериф... Хотя кто такой шериф? Он лишь действует в соответствии с теми канонами, которые установили в Америке, Европе и всем западном мире толерантные апологеты мультикультурализма, не способные опуститься на землю из своей заоблачной выси даже после страшных терактов в Нью-Йорк (1993, 2001 г.г.), Москве (2002, 2004, 2010, 2011), Беслане (2004), Мадриде (2004), Лондоне (2005), Мумбаи (2008), Париж (2015) и т.д. Они продолжают твердить, что «террористам не удастся нас запугать и заставить изменить наш образ жизни, пожертвовать демократией ради безопасности». Ну что же, не меняйте – но тогда безопасности не будет. Потому что вы и мы, весь цивилизованный мир имеет дело с психопатами-беспредельщиками. Как писал покойный Осама бин Ладен, обращаясь к западным «полезным идиотам» (этот ярлык им не без основания приклеил Ленин), «вы любите жизнь, а мы любим смерть».
Несмотря на все это, западные идеалисты и дальше поют свою песню. Недавно прочитал в австралийской газете The Age о том, что «терроризм – оружие слабых против сильных. Победить нас они не могут. Но они увеличивают свои шансы на победу, опираясь на самого сильного союзника в борьбе с нами – на нас самих». Далее поясняется, что террористы рассчитывают на страх и эмоциональные (антиисламские) реакции жителей цивилизованных стран. Экстремисты, мол, только и ждут, чтобы в Европе, Америке, Австралии начали притеснять мусульман: ведь «отчуждение исламской общины будет содействовать радикализации мусульман». Может, оно и так: погромов против мусульман допускать нельзя. Но и оставлять исламскую общину без особого внимания правоохранительных органов тоже нельзя.
В России пресловутая политкорректность и все эти «мульти-культи» присутствуют в гораздо меньшей мере, чем на Западе. Но в России, как и на Западе, тоже очень не любят классифицировать преступления как терроризм и тоже избегают термина «исламский терроризм». (А еще к месту и не к месту прибавляют к наименованию террористической организации ИГИЛ- информацию о том, что она запрещена в России).
В чем-то прав даже Трамп
Осторожность властей РФ в отношении ислама вполне объяснима: в России живут примерно 20 миллионов мусульман – это седьмая часть населения. И от джихадистов Россия пострадала больше, чем любая западная страна. Есть такой Глобальный индекс терроризма – его составляет Национальный консорциум по изучению терроризма и борьбе с терроризмом при Университете штата Мэриленд (США). В этом индексе первые три места занимают Ирак, Афганистан и Нигерия, а Россия располагается на 23-м, между Китаем и Израилем. США занимают 35-ю строку таблицы. Среди стран, где терроризм присутствует меньше всего, мы находим Кубу, Туркмению и Узбекистан – они делят последнее, 124-е место с еще несколькими нациями...
Но не спешите с выводами насчет того, что отсутствие демократии – лучшая защита против терроризма. Там же, на том же нулевом уровне терроризма, находятся Финляндия, Литва, Латвия, Япония, Польша и другие страны, которые никак нельзя причислить к авторитарно-диктатурной категории. Так что терроризм – штука не простая. Но начинать надо все-таки с правильной классификации – «В начале было Слово...» Кстати, по странной иронии, словосочетание «радикальный ислам», которого избегают на Западе, благополучно употребляется на мусульманском Востоке – и в прессе, и в научном сообществе, и в политической жизни.
Сейчас некоторые американские и французские официальные лица взяли моду употреблять арабское название т.н. «Исламского государства» – аббревиатуру «DAESH». Они думают, что это позволяет им избежать упоминания ислама, но оно в этом сокращении совершенно реально присутствует (в латинской транслитерации – «al-Dawla al-Islamiyya...»).
Политкорректные эвфемизмы и толерантные полумеры – это помощь террористам, которую они охотно принимают и используют. Государство Израиль просуществовало почти 70 лет только благодаря тому, что арабских террористов профилировали, отслеживали, уничтожали и вдобавок сносили дома, где живут их семьи. Другим государствам, страдающим от терроризма, это – урок и напоминание: «На войне как на войне».
Вот почему заслуживает серьезного внимания идея Трампа (читатель знает, что я – совсем не апологет этого персонажа) о том, чтобы на время – до прояснения ситуации и обеспечения надежной защиты границ – закрыть въезд в США зарубежным мусульманам. Мусульмане могут быть (чаще) хорошими или (реже) плохими, но больше всего терактов совершают именно представители этой религии, а не, скажем, индуисты, буддисты или баптисты. Неспособность властей отслеживать исламских террористов мы видели на примере терактов 11 сентября, расстрела в Форт-Худе, взрывов на финишной линии Бостонского марафона (2013 г.) и т.д. Опасных экстремистов надо выявлять не только на границе, но и в исламской общине Америки. Трамп не выдумал ликование мусульман в Джерси-Сити по случаю падения башен-”близнецов” Всемирного торгового центра – это действительно имело место. Экстремистов среди американских мусульман не так мало. Да, собственно, много-то и не требуется, чтобы учинить очередную трагедию. Долг властей – не допустить этого любой ценой, без оглядок на пресловутую политкорректность и «наши незыблемые ценности». Для суровой реальности нет ничего незыблемого.
