Великий Федоров в Зале славы

Первый уик-энд ноября в Северной Америке является большим праздником для поклонников хоккея.

Великий Федоров в Зале славы

Наряду с набирающим ход чемпионатом НХЛ, в Торонто, по установившейся традиции, происходит включение в Зал хоккейной славы ее новых членов. На этот раз их было семеро, и история каждого из них явно заслуживает отдельной главы. Но среди этой семерки есть человек, история которого выделяется и даже выбивается из общей шеренги.

Легендарный российский форвард Сергей Федоров стал седьмым представителем российского хоккея, который был внесен в самый знаменитый Зал - музей славы мирового хоккея. И теперь его имя и игровой свитер расположены рядом с его не менее легендарными соотечественниками: Анатолием Тарасовым (введен в Зал славы в 1974) и Владиславом Третьяком (1989), Вячеславом Фетисовым (2001) и Валерием Харламовым (2005), Игорем Ларионовым (2008) и Павлом Буре (2012).

Однако ничего этого не было бы, если бы не история, которая произошла в июле 1990 года. Сборная СССР приехала в город  Портленд,  штат Орегон, где проходил хоккейный турнир Игр доброй воли. К этому моменту 20-летний Федоров, игрок ЦСКА и лидер сборной, уже был задрафтован одной из самых знаменитых команд НХЛ - “Детройт Ред Уинг”. Джимми Девеллано, тогдашний генеральный менеджер “Крыльев”, выбрал Федорова в четвертом раунде драфта-1989 под 74-м номером.

“Мы знали, что на тот момент Сергей был лучшим 19-летним хоккеистом в мире”, - сказал Девеллано. - Мы были уверены, что он не будет скитаться по низшим лигам и способен сразу принести пользу нашей команде. Поэтому мы задрафтовали Федорова. Но в тот момент, когда “Детройт” драфтовал его, клуб шел на серьезный риск, потому что никто не мог поручиться за то, что Федоров уедет из Советского Союза в Северную Америку. Игрокам во времена “холодной войны” приходилось преодолевать массу препятствий, чтобы уехать в НХЛ”.

Девеллано сказал эти слова летом 1989 года, а через год у менеджеров “Детройт Ред Уинг” было совсем другое настроение – перед глазами у них был пример Александра Могильного, партнера Федорова по ЦСКА и сборной, который весной 1989 года сбежал из сборной и уехал играть в НХЛ.

История побега Федорова из Портленда достойна Голливуда, и не совсем понятно, почему фабрика кино, очень любящая такие повороты жизни, пока не обратила внимания на эти побеги. Подробности исхода Федорова описываются во многих изданиях, но лучше все-таки обратиться к оригинальному изданию. Сайт NHL.com наиболее правдиво рассказывает об этой истории.

И чего он мечется?

Сотрудники портлендской гостиницы “Shilo Inn” в очередной раз с недоумением посматривали на находящегося в лобби отеля мужчину, который не сидел на мягком диване, а нервно ходил по паркету, регулярно посматривая на часы. Джим Лайтс, сейчас президент “Даллас Старз”, а тогда исполнительный вице-президент “Детройт Ред Уингз”, гулял по лобби гостиницы, ждал, надеялся, задавался вопросами, испытывал страх и строил версии.

В 1985 году Лайтс и помощник генерального менеджера “Уингз” Ник Полано сумели вывезти из Чехословакии Петра Климу. Был разгар “холодной войны”, и в то время это было очень опасно. Ситуация с Федоровым была другой, не столь пугающей, как с Климой, времена немного поменялись, но конспирацию все равно надо было соблюдать.

Так что в холле гостиницы Лайтс сидел и ждал Федорова, который должен был приехать из “Memorial Coliseum”, где он играл за сборную СССР в выставочном матче накануне Игр Доброй Воли. У входа в гостинцу уже ждала машина с переводчиком, а на аэродроме уже ждал личный самолет хозяина клуба Марка Илича.

Федоров уже встречался с людьми из “Детройта” в гостинице до матча и даже передал им свои вещи. Но уехать сразу не согласился, а захотел сыграть свой последний матч за сборную. Это заставляло Лайтса волноваться еще сильнее.“Было около 11 часов вечера, когда сборная приехала в гостиницу. Почти вся команда была в тренировочных штанах и майках, а Сергей был в костюме, и у меня внутри все запело: я понял, что он готов ехать”.

Он не хотел быть преступником

Первое предложение играть за “Крылья” Федоров получил 8-ю месяцами ранее, когда он встретился с Лайтсом в гостинице “Drake Hotel” в Чикаго, -тогда советская сборная приехала туда на матч Суперсерии. У Лайтса на руках уже был контракт - с фотографиями апартаментов, которые клуб был готов арендовать для Федорова, и машины, которую ему хотели купить.

Лайтс хотел, чтобы Федоров уже тогда уехал с ним, но Федоров не был готов на такой шаг – он помнил всю вакханалию, которая творилась вокруг побега Могильного, и понимал, что, поскольку он военнослужащий, то его побег будет приравниваться к воинскому преступлению. И тогда дорога домой, где оставались родители и брат, будет закрыта. Кроме того,  если у него будет  статус преступника, то иммиграционный департамент США может отказать ему в визе. Лайтса тогда  поразило, как мудро и взвешенно 20-летний парень, почти всю жизнь проведший  в гостиницах и на сборах,  оценивал все перспективы своего поступка. 

Тогда, в Чикаго, Федоров ни слова не знал по-английски, и разговор с детройтцем проходил через переводчика. Через год он уже мог немного обьясняться, и настоящей песней для Лайтса были слова: “I am ready to go, Jim” (“Я готов ехать, Джим”), которые Федоров сказал ему в лобби отеля... Они вышли через черный ход, сели в машину и уехали в аэропорт.

Конечно, Лайтс и Ко надеялись на успех своей авантюры, но не были к ней полностью готовы. Никакие апартаменты сняты не были, жить Федорову в Детройте было негде, и Лайтс вынужден был на первое время принять россиянина у себя.“У моего помощника был родственник одного возраста с Сергеем, он говорил по-русски. Я поселил их у себя в доме вдвоем. Они жили с нами три недели или месяц, пока у Сергея не появились друзья. Он переехал в дом недалеко от стадиона “Joe Louis Arena”. Там и началась жизнь Сергея и его карьера, которая привела его в Зал cлавы”, - рассказывает Лайтс.

Red Wings

20-летний Федоров сразу же оказал влияние на команду. Он произвел впечатление даже на капитана команды Стива Айзермана - тот назвал его самым талантливым игроком, которого он когда-либо видел, причем не надо забывать, что начало 90-х – это доминирование в Лиге таких суперигроков, как Уэйн Гретцки и Марио Лемье.

“Катание, дриблинг, бросок – он все мог делать на высочайшем уровне, - сказал Айзерман. - Но, безусловно, катание было его главным ресурсом. Речь идет не только о скорости по прямой, но и о его умении маневрировать, тормозить, двигаться в сторону. С моей точки зрения, в плане катания, он один из лучших хоккеистов из всех, с кем мне довелось встречаться. Единственным препятствием у него был языковой барьер, поэтому в начале своей карьеры он был очень тихим. Но он с такой скоростью впитывал в себя все, что было вокруг него, что было понятно, что барьер этот скоро исчезнет”.

Тренером “Детройта” в начале 90-х был Брайан Мюррей, который полностью поверил в него и стал доверять ему на площадке, желая получить от Федорова максимум того, на что тот был способен. “Я часто приглашал его к себе в кабинет. Часто с ним говорил. Он не все понимал вначале, но со временем у него все стало хорошо получаться. Он стал настоящим командным игроком. Он не раскачивал лодку. Он играл”.

В своей речи 9 ноября 2015 года при инаугурации в Зал хоккейной славы  Федоров отдельно поблагодарил своего бывшего тренера Брайана Мюррея, который сейчас работает генеральным менеджером “Оттавы” и борется с раком толстой кишки. “Брайан борется за свою жизнь. Я позвонил ему, и мы обстоятельно поговорили. Он всегда делал для меня  очень много, и я желаю ему всего наилучшего. Мои мысли и молитвы  всегда с ним”.

Первый звездный европеец

В своем дебютном сезоне (1990/91) Федоров набрал 79 очков, во втором – 86, в третьем – 87. К началу четвертого сезона в команде произошли серьезные изменения – пришел новый тренер, знаменитый Скотти Боумен, и сломался лидер “Крыльев” Стиви Айзерман. Но Федоров уже освоился, утвердился и стал доминировать, уверенно взвалив на свои плечи ношу лидера. По итогам того сезона (1993/1994) он набрал 120 очков, заняв второе место вслед за Гретцки, и стал первым европейцем, который был награжден призом “самому ценному игроку чемпионата” как по версии журналистов – “Харт Трофи”, так и по версии игроков Лиги – “Лестер Пирс Эвард”. Вдобавок Федоров получил “Фрэнк Селке Трофи” как лучший игрок оборонительного плана. Ни до Федорова, ни до сих пор ни один из игроков Лиги не получил одновременно призы “самому ценному игроку чемпионата” и  “лучшему игроку оборонительного плана”, что еще раз подтверждает уникальность 91-го номера “Детройта”.

Потом еще будут три победы “Детройт Ред Уингз” в Кубке Стэнли (1997, 1998 и 2002), шесть раз Федоров включался в сборную всех звёзд Лиги. Будет и великая “русская пятерка”, в которую помимо Фёдорова вошли Вячеслав Козлов, Игорь Ларионов, Вячеслав Фетисов и Владимир Константинов. “Сейчас трудно даже анализировать, какую работу мы провели, какое влияние оказали на НХЛ и на весь хоккейный мир, — сказал Фёдоров на торжественной церемонии. – Мы наслаждались обществом друг друга на льду, прошли через множество взлётов и падений. Стиль советского хоккея нам привили великие тренеры, и мы были в состоянии донести его до североамериканских болельщиков. Спасибо Скотти Боумену за предоставленную нам возможность и шанс играть вместе”.

На любой стороне площадки

В середине 90-х Боумен однажды перевел Федорова в оборону, потому что в “Детройте” было много травмированных защитников. Швед Никлас Линдстрем, который 7 раз завоевывал приз “лучшему защитнику НХЛ” и вместе с Федоровым включен в Зал славы, сказал тогда, что, по его мнению, Федоров мог бы выиграть и этот приз, если бы постоянно играл в защите. “Он умел кататься как защитник, спиной вперед, и делал это очень быстро. Он быстро катался, успевал возвращаться, отбирать шайбу. Он думал как нападающий, когда играл в обороне, но он хорошо отрабатывал на этой позиции”.

И на излете своей карьеры в НХЛ Федоров сумел оставить свой след, на этот раз - в “Вашингтон Кэпиталз. “Это лучший хоккеист, с которым я когда-либо играл”, - сказал капитан “Вашингтона” Александр Овечкин, который в день инаугурации Федорова в Зал хоккейной славы забросил свою очередную шайбу в чемпионате НХЛ и сравнялся с Федоровым по числу заброшенных шайб за карьеру.

Так что Лайтс был прав, когда нервничал, меряя шагами холл портлендской гостиницы. Федоров был готов уйти из той гостиницы, сесть в поджидавшую машину, а затем на самолет, который увез его в Детройт, навстречу его карьере, завершившейся в Зале Славы Хоккея.

“Мы точно знали, игрока какого качества мы хотим получить”, - сказал Лайтс. -  Больше всего мы боялись, что он передумает”.

К счастью для мирового хоккея, этого не произошло.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру