Лента снята на киностудии Moriah Films - отделении Центра Симона Визенталя. Это вторая часть документальной экранизации мемуаров «Премьер-министры» Иегуды Авнера - бывшего посла Израиля в Ирландии, Британии и Австралии, до своей блистательной карьеры дипломата занимавшего должность личного советника и спичрайтера пяти израильских премьер-министров.
Первая часть экранизации «Премьер-министры: Первопроходцы» (Prime Ministers: Pioneers) вышла два года назад. В ней повествовалось о том, как молодой религиозный сионист Иегуда Авнер - репатриант из Манчестера, участник Войны за независимость Израиля непосредственно перед образованием еврейского государства, один из организаторов киббуца Лави в Галилее, состоял на службе у первых израильских глав кабинета министров - Леви Эшкола и Голды Меир. «Премьер-министры: Солдаты и миротворцы» - рассказ о его работе с Ицхаком Рабином, Менахемом Бегином и Шимоном Пересом. Шести месяцев не дожил Иегуда Авнер (фамилия при рождении - Хаффнер) до американской кинопремьеры второй части своих мемуаров: его не стало в Иерусалиме 24 марта 2015 года.
... Вот сдержанно-улыбчивый человек за столиком перед камерой - главное действующее лицо фильма, но, судя по всему, вряд ли мнящее себя звездой экрана. Во всяком случае, голосом Иегуда Авнер говорил мягким, непретенциозным, с неповторимым манчестерским акцентом, за шестьдесят с лишним лет жизни в Эрец Исраэль не изменившимся. Он был крупной, серьезнейшей фигурой, но относился к людям, событиям и себе лично с достаточной долей юмора. Его юмор, ирония сводились не к хохмам на завалинке - то было проникновение в глубинную суть сложнейших вещей и умение улыбнуться, постигнув непостижимое.
Его голосом, совсем не трибунным, нимало не поучающим, говорила история государства - к прискорбию, история безостановочного противостояния маленькой страны ощеренному арабскому миру. И мне наивно верится, что зритель, до сего дня не нашедший времени на изучение - да хотя бы просто на запоминание - основных вех израильской истории, тот зритель, кого обилие в картине имен и событий, вполне возможно, приведет в легкую растерянность, все же наберется мужества и будет внимательно слушать Авнера. Можно без преувеличения сказать, что этот человек присутствовал за кулисами главных событий в жизни Израиля.
Война Судного Дня, развернувшаяся молниеносно и стоившая маленькой стране очень дорого... Операция «Энтеббе» по спасению заложников из угнанного террористами самолета... Анвар Садат - хитрый восточный правитель, с которым тем не менее оказалось возможным хоть как-то разговаривать, приезжает в Иерусалим... Садат и Менахем Бегин в кэмп-дэвидской резиденции Джимми Картера - невеликого знатока Ближнего Востока, которому очень хотелось поскорей сыграть роль миротворца и ударить в ладоши: а ну, ребята, всем мириться!.. Убитый Садат в закрытом гробу... Взаимная неприязнь Картера и Менахема Бегина... Напряженные отношения лидеров Израиля с Рейганом - несравненно более прагматичным, чем Картер, но тоже не имевшим достаточно мужества взять под защиту ненавидимых миром иудеев... Конференц-залы, салоны самолетов, уличные демонстрации - и везде он, Иегуда Авнер, в молодости по-бизоньи курчавый, редко улыбавшийся, измотанный, как прораб на авральной стройке... Но - не в тени великих, а рядом с ними - тихо и достойно. Израильские лидеры - люди в большинстве своем горячие, однако все они, такие разные, не сговариваясь уважали его - за мудрость и взвешенность доводов, за неподвластность суете и соблазнам. Cебялюбивый, корыстный царедворец вряд ли мог бы оставаться советником пяти премьер-министров молодой страны, вынужденной вечно вести войну или готовиться к ней.
Авнер рассказывает об очередном событии - и дает меткие характеристики лидерам, без подобострастных перехваливаний, но и без ярлыков. Голда Меир ушла из политики, в нелегкий момент мужественно признав собственное поражение - но она как никто другой понимала душу евреев диаспоры... Гордый сабра Ицхак Рабин - первый премьер-министр, рожденный на Святой Земле, обладал несокрушимой логикой - однако его карьера заметно пострадала из-за финансового скандала, связанного с наличием у его жены Леи Шлоссберг счетов в американском банке (вещи по тем временам незаконной)...
Повествователь перемежает рассказы о судьбоносном с веселыми байками из жизни своих боссов. К примеру, на протокольном обеде у президента Джеральда Форда Рабин наскоро соврал, что многоэтажное овощное блюдо, которое вкушает его помощник Авнер, - спецзаказ к его, Авнера, дню рождения, а вовсе не дань традиции кашрута, которую сам Рабин, страшно сказать, не соблюдал... Мягкая, незлая насмешка над малохореографичным Рабином, который неуклюже пытался танцевать с Бетти Форд- и как его, вконец сбившегося с ноги, спас галантный танцор Генри Киссинджер... Политический ястреб Бегин надевает туфли на ножки своей жены Ализы и философски изрекает по-английски: «Женитьба - не слово, она - предложение» (кому неизвестно, что sentence - не только часть речи, но и приговор)... Как воинственный ликудовец Бегин теряет силу жить, когда уходит спутница жизни: оказывается, шутливым «приговор» обозначалось всего лишь счастье.
Советник-спичрайтер Иегуда Авнер вел записи событий, на которых ему довелось присутствовать. Он не был уверен, что соответствующие службы одобрили бы такое конспектирование - но не чувствовал также, что история простит ему попытку понадеяться на чрезмерно загруженную память. Иегуда Авнер нес знамя израильской дипломатии высоко, служил государству преданно. Он был уже стар - но торопился подойти к кинотеатру, где шла израильская премьера первой части его экранизированных мемуаров, и ликовал, когда видел, что на «скучное» документальное кино рядами идет молодежь! Многие из них годились ему в правнуки, и для большинства события полувековой давности что Исход из Египта, но они узнавали его, почтительно подходили и благодарили.
