Шпион среди нас

Четыре жизни секретного советского агента в Америке

Об этой «шпионской истории» времен "холодной войны" до сих пор знали только советские разведчики, американские контрразведчики и несколько частных лиц, которые помалкивали. Недавно о ней стало известно в часовой программе телеканала CBS "60 Minutes", которую авторы назвали «Шпион среди нас». 

Четыре жизни секретного советского агента в Америке
Джек Барски. Фото: CBS NEWS

До этого по кабельному каналу FX прошли три сезона сериала «Американцы» («The Americans») про двух советских шпионов-нелегалов 1980-х годов, но это было художественное кино, хотя и сделанное бывшим сотрудником ЦРУ Джо Вайсбергом.

В июне 2010 года в разных местах США арестовали десять российских нелегалов, которых молниеносно осудили и обменяли, но это была довольно скучная шпионская история с многими пробелами. 10 мая 2015 года репортер «60 Minutes» Стив Крофт и продюсер Драгган Михайлович познакомили зрителей с реальным человеком, который в те же годы был советским шпионом-нелегалом в США.

До ареста в 1997 году он прожил три бурных жизни, а сейчас в возрасте 70 лет спокойно живет четвертой жизнью, не проведя за решеткой ни дня. Гражданином США он стал только в прошлом году, а с бывшим агентом ФБР, который 18 лет назад арестовал его, он дружит и играет в гольф.

 

«Разведчик дела мира»

Его зовут Джек Барски, он живет в нью-йоркском «апстейте» со второй женой-иммигранткой из Гайяны, и их дочери четыре года. До недавних пор Барски работал старшим программистом электросети в компании New York Independent System Operator, но когда он рассказал начальнику о своем гебешном прошлом, его мигом отправили в оплаченный отпуск.

На вопрос Стива Крофта: «Так кто же вы?», он ответил, что это зависит от времени, когда задан такой вопрос, и до того, как стать американцем Джеком Барски, он был немцем и гражданином ГДР Альбрехтом Диттрихом, сыном коммуниста, комсомольцем без единого родственника на Западе и подающим большие надежды аспирантом-химиком в университете города Йена в Тюрингии.

Первая жизнь Альбрехта Диттриха кончилась одним субботним днем 1970 года, когда в дверь его комнаты в университетском общежитии постучал гость, назвавшийся представителем крупной оптической компании. Гость повел разговор о будущей карьере Альбрехта, у которого, по его словам в интервью программе «60 Minutes», тут же мелькнула мысль, что это вербовщик Штази - Министерства госбезопасности ГДР.

Он пригласил Альбрехта в ресторан, где к ним присоединился еще один благожелатель карьеры Диттриха, но уже из советского КГБ, где с подачи немецких коллег на молодого химика обратили внимание и изучили его анкету. Диттриху понравилась сама идея помочь Советскому Союзу. На вопрос Стива Крофта, предложили ли ему тогда стать шпионом, Джек Барски ответил, что тогда это называлось по-другому.

«Мы пользовались эвфемизмом, - сказал он. - Я собирался стать "разведчиком дела мира"ѕ Шпионы-коммунисты были хорошими, а шпионы-капиталисты плохими. Поэтому слово "шпион" для своих мы не употребляли». Америку Альбрехт Диттрих искренне считал врагом, а высокий уровень жизни американцев объяснял эксплуатацией стран Третьего мира. «Так нас учили, - сказал он,- и мы в это верили. Ничего лучшего не было. Я рос в так называемой "долине незнания", где нельзя было смотреть телевидение ФРГ».

За следующие два года Альбрехт Диттрих прошел интенсивную проверку КГБ, успешно выдержал все тесты, и в 1973 году его вызвали в Восточный Берлин, на советский военный объект. Там ему предложили стать агентом-нелегалом, хотя он и сам думал об этом. Ему вообще хотелось попасть на Запад, особенно в Соединенные Штаты, в такие города, как Нью-Йорк или Сан-Франциско. Это было трудное решение, но он согласился, и сначала попал в Москву, где закончил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы и спецкурсы Первого главного управления (иноразведки) КГБ, где его учили основам оперативной работы.

«Меня учили определять, не следят ли за тобой, - вспоминал Джек Барски в интервью «60 Minutes». - Азбуке Морзе, приему радиосообщений на коротких волнах. Как делать микроточки.

Это, знаете ли, когда берешь снимок и с помощью микроскопа уменьшаешь его так, что можно поместить под почтовой маркой». Советской разведке нужен был нелегал, который в США мог бы выдать себя за американца, а Диттрих говорил по-английски без малейшего немецкого акцента.

Его учили, и он усваивал по сотне новых слов в день, целый год осваивая американскую фонетику. «Есть разница в произношении между словами "hot" и "hut", пояснил он. - Так ведь? Это очень трудно, и у большинства немцев не получается».

Нелегалу требовалась надежная легенда и биография американца. К этому времени британский писатель Фредерик Форсайт уже выпустил свой роман «День Шакала», герой которого действовал точно так же, как сотрудник резидентуры КГБ при посольстве СССР в Вашингтоне.

Советский дипломат-разведчик нашел на одном местном кладбище могилу 10-летнего Джека Филиппа Барски, который умер в 1955 году, то есть родился в 1945 - тогда же, когда Альбрехт Диттрих. Так кончилась его вторая жизнь.

Оживший мертвец

Получить свидетельство о рождении Джека Барски было не сложно. Как описал это Форсайт, для этого достаточно получить выписку из местной церкви или мэрии. Такое свидетельство на имя Барски было получено без всякого участия Альбрехта Диттриха, ему обеспечили соответствующую легенду, и осенью 1978 года 29-летний Джек Барски прибыл в Нью-Йорк по поддельному канадскому паспорту, от которого быстро избавился.

В задании КГБ ему предписывалось получить паспорт гражданина США и стать бизнесменом, а затем внедриться в высшие эшелоны американского общества и подобраться к Збигневу Бжезинскому, в то время советнику президента Картера по национальной безопасности. «Такой был план, - сказал Барски в программе «60 Minutes» 10 мая. - Но он провалился». Дело в том, что кураторы КГБ не дали ему четкую инструкцию, что нужно сделать, чтобы получить американский паспорт.

Когда он явился в манхэттенский «паспортный стол» в Рокфеллер-центр, его ошарашили кучей вопросов о прошлом, на которые он не знал ответов. По его мнению, было бы ошибкой считать, что в «американском отделе» ПГУ КГБ работали знатоки жизни в США, и ему толком не разъяснили, что делать и чего не делать. В итоге нелегал Джек Барски оказался с единственным документом в руках - свидетельством о своем рождении в США в 1945 году, плюс 6 тысяч долларов, которые ему выдали в КГБ на начало новой жизни.

Как сострил репортер «60 Minutes» Стив Крофт, судьба нелегала Барски скорее напоминала карикатурного советского шпиона Бориса Баденова из сериала-мультяшки 1960-х годов, чем сытые и пьяные похождения британца Джеймса Бонда.

Задание стать бизнесменом Джек Барски начал выполнять с того, что стал курьером-велосипедистом. Для дальнейшего пути к Збигневу Бжезинскому у него прежде всего не было карточки Social Security. Чтобы получить ее, он вымазал лицо грязью, чтобы походить на деревенщину из глубинки, и в таком виде явился в отдел социального обеспечения. Принявшая его женщина удивилась, как он прожил больше 30 лет без карточки, и Барски ответил, что для работы на ферме это не требуется.

Получив номер Social Security, он поступил в манхэттенский Baruch College и выучился на администратора компьютерных систем. В 1984 году агента-нелегала КГБ Джека Барски взяли программистом в крупнейшую страховую компанию Metropolitan Life Insurance, где он получил доступ к данным миллионов американцев.

Он передавал в московский Центр составленные им компьютерные коды, которые, по его словам, «пригодились в Советском Союзе для руководства организациями и заводами», а на связь с Центром Барски выходил раз в неделю. Каждый четверг в 9.15 вечера в своей квартире в Квинсе он включал приемник и настраивался на короткую волну, принимая шифровку с Кубы. Час уходил на запись сообщения и часа три на расшифровку.

Так прошли 10 лет его работы на КГБ. По легенде он родился в нью-джерсийском графстве Ориндж. «И все, - сказал Джек Барски в интервью “60 Minutes”. - Никто меня ни о чем не спрашивал. Если интересовались моим акцентом, я объяснял, что мать была родом из Германии и в нашем доме много говорили по-немецки».

Каждые два года Барски летал в Москву и Восточный Берлин на «дебрифинги» - проверки-инструктажи, и в один такой визит женился на своей бывшей подруге Герлинде, которая родила ему сына Матиаса. В Америке он тоже женился и стал официальным двоеженцем, о чем никто не знал.

Шпиону это дозволено, и Барски-Диттрих обещал Герлинде, что они будут вместе после его заграничной командировки. Американская жена принесла Джеку Барски дочку Челси, и все бы ничего, но в ноябре 1988 года московский Центр прислал шифровку с предупреждением, что агент Барски на грани ареста и ему следует срочно вернуться. Так началась его четвертая жизнь.

 

СПИД, евреи и Рейган

По инструкции Центра он должен был найти тайник рядом со сваленным деревом где-то на Стэтен-Айленде. В банке из-под масла его ждал паспорт и деньги на возвращение в ГДР. Кто знает, как сложилась бы дальнейшая судьба нелегала, но в тайнике было пусто. И тогда Барски решил остаться. Почему? Из-за дочки Челси, которую он предпочел сыну Матиасу так же, как американскую жену Пенелопу немецкой жене Герлинде. В декабре 1988 года он стоял на перроне станции сабвея в Квинсе и ждал своего поезда маршрута «А».

Там к нему незаметно подошел некто в черном пальто, с русским акцентом шепнул на ухо: «Возвращайся домой или умрешь», и так же незаметно отошел. Барски знал, что в те времена советских невозвращенцев находили и убивали, но это его не остановило, и он нашел выход.

По установленному каналу связи он отправил в Центр сообщение «Дорогому Джону» о том, что он заболел СПИДом, который лечат только в Соединенных Штатах. «Тогда русские боялись трех вещей, - сказал Барски в интервью Стиву Крофту. - СПИДа, евреев и Рональда Рейгана».

Его немецкой жене Герлинде сотрудники Штази сказали, будто он умер от СПИДа. И к падению Берлинской стены и развалу СССР он оказался американцем без родины, но с хорошей работой, уютным домом в Пенсильвании, женой и двумя детьми - следом за Челси появился сын Джесси. И снова все бы ничего, но в 1992 году на Запад бежал бывший архивист КГБ Василий Митрохин, который годами копировал секретные документы о работе советской иноразведки.

В одном из этих документов упоминалась фамилия нелегала, засланного куда-то в США: Барски. В контрразведке ФБР этой фамилией занялся агент Джо Райли, а курировал поиск советского шпиона лично директор бюро Луис Фри. На след Джека Барски вышли по его карточке Social Security, за ним установили слежку, которая засекла встречу Джека с неким кубинцем. «Они подумали, что я могу руководить международной шпионской сетью, - сказал Джек Барски в программе «60 Minutes». - А это был мой приятель кубинец, который сдавал свою квартиру советскому дипломату».

Понятно, что американские контрразведчики занялись им всерьез, и агент Райли с подзорной трубой и биноклями следил за домом Барски. ФБР купило дом по соседству, и поселившиеся там агенты брали на заметку всех гостей семьи Джека. Получив разрешение судьи, в доме тайно установили прослушку, которая окончательно прояснила дело.

В разговоре с женой на кухне Джек подтвердил, что был советским агентом. В мае 1997 года, когда в пятницу вечером он ехал домой с работы, его задержали при въезде на мост через реку Делавэр. Не арестовали, а задержали, и, узнав кто это, Барски спросил: «Где же вы были раньше?». Для допросов Джека Барски агенты Бюро сняли целое крыло мотеля у шоссе Interstate 80 в Пенсильвании, и он сразу заявил, что честно расскажет всё.

Допрос, включая проверку на детекторе лжи, длился весь уик-энд, и к понедельнику Джека отпустили домой, убедившись, что он не представляет опасности. Его ни в чем не обвинили и к сотрудничеству не привлекли, так как, по словам бывшего агента ФБР Джо Райли, от Барски давно не было никакой пользы.

Барски предложил свои услуги не только ФБР, но и Управлению национальной безопасности, но его опыт и знания устарели. Его оставили в покое, Пенелопа подала на развод, а дочка Челси узнала о прошлом отца два года назад, когда ей исполнилось 18 лет. Она решила найти своего немецкого брата Матиаса и получила от него письмо со словами: «Дорогая сестренка, это я!», от которых расплакалась.

Матиас побывал в Пенсильвании и встретился с американской родней, включая отца, с которым сначала не пожелал разговаривать. Герлинда, которая столько лет считала своего мужа Альбрехта Диттриха умершим на чужбине от СПИДа, отказалась общаться с американцем Джеком Барски.

А он женился в третий раз, и живет в нью-йоркском «апстейте» с супругой-африканкой и дочкой. В прошлом году, через 36 лет после появления в США, Джек Барски натурализовался, и ФБР этому никак не препятствовало, хотя настоящий Джек Филипп Барски умер 60 лет назад.

«Так кто же вы, Альбрехт или Джек?» - спросил его в интервью Стив Крофт. «Я Джек, - ответил Барски. - На 100% Джек. Знаете, иногда я ощущаю себя Альбрехтом, но в общем им очень хорошо вместе». И засмеялся. 

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру