Мне, живущему вдали от больших городов, только Интернет позволил услышать в дивном исполнении Инесе Галанте «Ave Maria» Джузеппе Каччини, Лизу в «Пиковой даме», «Адажио» Альбинони, а еще - «Колыбельную» Гершвина, где ей аккомпанирует на рояле сам Раймонд Паулс!
И, наконец, это он, волшебник-Интернет, наградил меня заочным, по телефонному звонку в германский город Дюссельдорф, знакомством с всемирно известной оперной певицей, обладательницей сопрано широкого диапазона - от колоратурного до глубокого драматического, о которой в Сети сказано: «...дива Галанте умирает на сцене, а в жизни - живет».
- Вас не обидит если мои вопросы будут больше о жизни за пределами сцены, чем на самой сцене?
- Нисколько не обидит. Это две стороны одной и той же медали.
- Мне нравится имя, которое дали вам родители: Инесе. Не в пример привычному - Инесса, оно словно создано для большой сцены. Да и фамилия ваша имени подстать. От кого она вам досталась?
- От моего бывшего мужа - математика и драматического режиссера в одном лице, мы с ним остались в добрых отношениях. Однажды он сказал: «Наверное, самая большая моя заслуга в том, что я подарил тебе свою фамилию и, конечно, нашу дочь». В юности я - Гордина, и даже мысли не имела, что когда-нибудь сменю фамилию отца, нестрогую и гордую, тоже достойную стать сценическим именем.
- Значит, сцену вам судьба нагадала. Ваш родной язык - латышский...
- ...и русский. Оба - на равных правах.
- Но красивого латышского акцента я у вас не заметил...
- (Смеется) А надо, чтобы он был? Я стараюсь, чтобы у меня и в латышском языке не слышался русский акцент. Думаю, что все певцы и музыканты - слухачи, они в любом языке ловят главное - его мелодику, стараясь, чтобы акцент исчез вообще или был не так заметен. К тому же я слишком долго жила в советское время, русский язык в Латвии был объединяющим, как сегодня во всем мире - английский, и было бы странно, если бы я его знала недостаточно хорошо.
Тем более что почти всю литературу я до сих пор стараюсь читать на русском, он для меня, пожалуй, самый комфортный язык для чтения, хотя и по-латышски читаю, я когда-то окончила в Риге среднюю школу с английским языком обучения. За 23 года жизни в Германии освоила немецкий. В свое время как бывший фармацевт учила и латынь, затем, чтобы стать певицей, учила итальянский. Не так свободно себя ощущаю во французском, по этой причине отказалась от предложений работы в театрах Франции.
- Публика ценит, когда хотя бы ведущие партии в опере, если не вся опера целиком, исполняются на языке оригинала. А на скольких языках поете вы?
- Стараюсь внедриться, вжиться в тот язык, на котором написано произведение. Скажем, «War Requiem» Бриттена пою на английском и на латыни; в опере Яначека «Енуфа» пела на чешском; что-то пела на португальском, польском, французском, на эстонском и финском, одну песенку на шведском, одну даже на корейском, причем все это - в странах, где живут носители этих языков.
Зрители радовались, восхищались и аплодировали. Думаю, это была награда за смелость (а может, и наглость), с какой я рискнула выйти и петь, а еще - за уважение к их языку. Из моих постоянных, профильных привязанностей - итальянский и немецкий языки, на них больше всего написано музыкальной литературы и большинство опер. Все остальные занимают в моей жизни чуть меньше места, чем русский и латышский.
- Вы сказали: «...как бывший фармацевт». Оговорились, наверное?
- Нет, не оговорилась. Профессия фармацевта - первая ступень на моем пути во взрослую жизнь. Но можно ли избежать того, что с детства предопределено судьбой? Моя мама играла на фортепьяно и на аккордеоне, и я, трех лет от роду, носила ей ноты, которые называла «поноты», сочиняла «оперы», как мне казалось, обворожительные, сама же их исполняла, стонала и кричала, заламывая руки, со слезами на глазах, в этих «операх» были мужские партии и женские, и все они звучали у меня в голове.
Позднее, одновременно со средней школой, посещала музыкальную. В общем, фармацевтику оставила, поступила в Рижскую консерваторию по классу вокала, окончила. Много лет была солисткой Латвийской национальной оперы. С переездом в Германию имела контракты с оперным театром в Мангейме и Deutsche Oper am Rhein в Дюссельдорфе; выступала в крупнейших оперных театрах Франции, США, Израиля, в концертных залах Швейцарии, Бельгии, Англии, Люксембурга, Австралии, Южной Кореи, Голландии.
Пела в спектаклях, которыми дирижировали Иегуди Менухин, Кент Нагано, Валерий Гергиев, Стивен Меркурио, Владимир Федосеев, Нееме Ярви, Василий Синайский - это я еще не всех назвала. Одна только британская звукозаписывающая фирма Campion Records выпустила десять компакт-дисков с моими записями...
- Не берусь судить, много ли потеряло в вашем лице аптечное дело, но для тех, кто слышал вас на сцене, на пластинках или в эфире, отсутствие ваше в вокальном искусстве стало бы потерей, пусть даже они об этом не догадывались. А сами вы могли бы в каком-нибудь дурном сне представить себя вне пения?
- По прошествии времени (а я много лет отдала сцене), думаю, что - нет, не могла бы. Но останься я фармакологом, то и к этой профессии подошла бы ответственно, потому что люблю людей, стараюсь быть к ним внимательной, чувствую их, как самоё себя, ведь я по гороскопу Рыба, а это жертвенный знак. Пройти мимо, не заметив руки, протянутой за помощью, - такое для меня невозможно.
- Даже если заведомо знаете, что благодарности не дождетесь?
- Даже в этом случае. В моей памяти есть просторная полка, на ней каждый, с кем хотя бы ненадолго сводила меня жизнь, оставляет свою книжку - толстую или тоненькую, с хорошим или плохим концом, и я стараюсь никого с этой полки не выбросить, не забыть. Может, поэтому бывает трудно пережить предательство...
- «Моя мама - моя муза» - это высказывание вашей дочери Дианы я вычитал в ее блоге. Дорогого стоит подобный отзыв в устах ребенка.
- Хочу надеяться, что ее мнение не сильно изменилось к худшему. Я не была для нее мамой-воспитателем, скорее мамой по вызову: пропадала в театре, в поездках по три-четыре месяца, приезжала-уезжала, навозила подарков, и всякий раз изумлялась: «Боже, неужели это моя доченька так выросла?..» Пока меня не было рядом, о ней заботились бабушки-дедушки и моя сестра, я им за это благодарна. В последнее время мы с Дианой гораздо больше бываем вместе. Она девочка разумная, в меру честолюбивая, любит заниматься тем, что у нее получается хорошо и в чем она себя чувствует профессионалом.
Год назад стала директором созданного мной благотворительного фонда, а до того работала фотографом для серьезных журналов и фирм, сотрудничала с рекламными агентствами, является успешным визажистом. Более трезва и реалистична, нежели я, это уже примета нового поколения. Уверенно идет к своей цели. Не признает слова «нет». Желает знать, почему «нет», и как сделать, чтобы было «да».
- На совместной фотографии вы с ней cмотритесь, как родные сестры...
- Мне часто это приходится слышать. Дочь в таких случах говорит: «Непонятно, кому сделан комплимент». Она следит за мной, хочет, чтобы ее мама была всегда в хорошей форме, красиво, со вкусом одета, стилизована. Многие мои одежды пошиты по эскизам Дианы.
- Ваш отъезд в Германию чем был вызван?
- Раньше я считала отъезд делом невозможным. Отказалась идти к Валерию Гергиеву в Кировский театр, там хотели видеть меня постоянно как солистку. Меня звал к себе Зубин Мета, когда был главным дирижером Нью-Йоркского филармонического оркестра, я перед ним пела два дня, и он сказал: «Таких певиц, как ты, в мире, - растопырил ладонь, - четыре, может, пять. Как вообще ты оказалась в Латвии, я не понял?..» Я ответила: «Позови, когда буду тебе нужна, но жить в Америке я не хочу».
И оказаться в России с привычной для нее грубостью и хамством в обращении мне после Латвии было бы сложно. Люди замечательные, музыканты великолепные, но ежедневный быт российский!.. В этом надо родиться, чтобы не замечать, а я к такому не приучена. Но когда Оперный театр в Риге закрыли на ремонт и он затянулся, со мной связались агенты нескольких театров в Германии, предложили интересные контракты, я согласилась, начала жизнь с нового листа...
- Вы и старый лист не закрыли: регулярно бываете на родине, учредили в Риге только что упомянутый благотворительный фонд, в Юрмале под вашей эгидой проходит летний музыкальный фестиваль «Summertime - Inessa Galante & Friends». Какие жанры в нем представлены?
- Все, какие вы можете себе представить. Симфоническая и камерная музыка, оперный вокал; джаз, блюз, фокстрот, танго, фламенко, даже так называемая попсовая музыка... Одним словом, все, что хорошо, качественно и профессионально, то и привлекательно. Публика любит разнообразие, но она не может кататься за звездами в разные концы света - и мы приглашаем звезд к себе.
В этом году фестивалю исполняется десять лет, к нам обещают приехать исполнители из Америки, России, Швеции, Франции, Швейцарии, Австрии, стран Африки. Не так давно прошел первый тур конкурса классической музыки «Ineses Galantes Talanti», а уже в мае мы провели второй и третий туры. Латвия - маленькая страна, но талантами богата: поступило втрое больше заявок, чем ожидалось.
- Задавать вопросы о вашей личной жизни я не собирался. Ну а если бы спросил?..
- Отвечу ровно столько, сколько сочту нужным и возможным, не посвящая в детали. Вам могу сказать, что многое в моей личной жизни, как, впрочем, у большинства людей искусства, неоднозначно и непросто. Наверное, я где-то перед кем-то виновата, но работа всегда была для меня намного важнее, чем все остальное.
Был у меня друг певец, были и не певцы; сегодняшний мой друг - человек музыкально одаренный, тонкий знаток оперы и ее исполнителей, мы уже двенадцать лет вместе, хотя встречаемся лишь периодически. Что еще сказать о личном? Я любопытна, мне многое интересно. Уважаю историю, обожаю путешествия. Чем больше вижу, читаю и познаю, тем больше понимаю: как мало я знаю!
- В политику вас не зовут? Многих из мира искусства туда затянуло...
- То, чем я занята в международной организации «Проект-7» под патронажем шведской королевы Сильвии, - не совсем политика, там решаются проблемы, связанные с защитой прав женщин, я в числе 27 стран представляю Латвию. Участвовала в организованных Детским фондом ООН концертах, средства от них шли в помощь детям-сиротам. Благотворительный фонд, о котором упоминалось выше, помогает приобретать инструменты для музыкально одаренных детей из неимущих семей и для музыкальных школ, у которых нет денег на такие покупки.
- Так много времени уходит на непевческие хлопоты и заботы! Когда же петь?..
- О, конечно, я пою, и это приносит мне удовольствие, надеюсь, что и моей публике. Программа фестиваля «Summertime...» скреплена моим участием; кроме того, выступаю самостоятельно, в разных вариантах: концерты, оперные спектакли. Как долго это продлится - не знает никто. Последняя новая большая роль у меня была в Буэнос-Айресе: Армида в опере Генделя «Риналдо».
Если я впредь соглашусь принять подобное предложение, то при условии, что оно будет мне интересно и по времени доступно. Я много в своей жизни посвятила пению и сейчас могу выбирать - что мне комфортней, удобней, на что могу рассчитывать. Готовлю цикл сольных концертов, организую работу фондов, конкурсов и фестиваля. Сейчас это мое театральное действо.
Да, я лицо зависимое: от оркестра, от дирижера и солистов, но все-таки у меня есть возможность выбирать программу, прислушиваться к тому, что я хочу, вместо того чтобы выполнять указания режиссеров, не всегда отвечающие моему представлению о том, что и как должно быть. Это новый виток в моей жизни, я придерживаюсь своего выбора и ритма...
...Надеюсь, вы заметили, читатель, как созвучна фамилия Галанте со словом «талант». Такие редкие рифмы обычно пишутся судьбой.
