“Амазон” и книгоиздатели, не справляясь с невиданным спросом, в ожидании дополнительных тиражей предлагают электронную версию. Все ведущие медиа уделяют книге беспрецедентное внимание. Интернет заполнен восторженными комментариями и призывами к действию.
Сейчас Пикетти совершает триумфальный тур по Америке, встречая, по отзывам прессы, прием рок-звезды. В Вашингтоне он встретился с экономическими советниками Обамы, главой Федерального резерва и сотрудниками Международного валютного фонда.
Я был на встрече с Пикетти в Центре послевузовского образования Нью-Йоркского городского университета. Главная аудитория была забита до предела, пришлось подключить видеотрансляцию в других залах. Пикетти выглядит моложе своих лет – ему 42, выступает без галстука, почти не смотрит в записи, но активно использует видеоэкран и программу PowerPoint, говорит с сильным акцентом – не только мне было трудно его понимать; но это не отразилось на реакции слушателей. Такую бурю эмоций и аплодисментов я не слышал даже не лекциях суперрадикала Ноэля Хомского.
Пикетти сопровождали Джозеф Стиглиц и Пол Кругман, Нобелевские лауреаты по экономике. Стиглиц, ныне самый авторитетный в университетской среде ученый-экономист, сторонник более строгого госрегулирования и контроля, занимал высокие должности в правительстве и Международном валютном фонде, откуда ушел из-за несогласия с подходом Запада к экономическим реформам в постсоветских государствах.
Он считал этот подход чрезмерно жестким и нерациональным и предлагал другие модели. (И друзья, и враги Гайдара и Чубайса переоценивают их роль в реформах – авторство принадлежит МВФ). Кругман, колумнист «Нью-Йорк таймс», автор блога «Совесть либерала», близок Стиглицу по убеждениям, только что он стал профессором CUNY, где его особенно привлекает проблема неравенства.
Конкуренции и полемики между выступавшими не было: Стиглиц сказал, что у Пикетти есть преимущества, которых не имели бэби-бумеры. Старшее поколение получало образование в условиях, когда капиталистическая экономика расцветала и все слои общества пользовались его благами. Прогресс казался неостановимым. Так сформировалось искаженное видение мира, самокритично признал Нобелевский лауреат.
Новое время и изменившиеся обстоятельства требовали исправить эти заблуждения, представить реалистическую картину. Судя по общественной реакции, Пикетти справился с этой задачей лучше других. Даже те, кто не читал и не будет читать заполненный статистикой и графами том, знают что суть нового «Капитала» – пагубное влияние растущего экономического неравенства на общественное развитие и демократические институты, попытка указать пути к укреплению социальной справедливости и адекватному финансовому распределению.
Это не новая тема, не открытие. Об этой общемировой проблеме, наиболее ярко проявляющейся в США, говорят и пишут политики и ученые, журналисты и священнослужители: богатые богатеют, бедные беднеют. Вот цитата из новой книги сенатора, бывшего профессора, возможного кандидата в президенты США Элизабет Уоррен: «Возможность сражения»: «Крупные корпорации нанимают армию лоббистов, чтобы получить миллиардные налоговые льготы и убедить их друзей в Конгрессе поддержать угодные им законы».
Еще сто лет назад член Верховного суда США Луис Брамбенс писал о том, как банкиры господствуют в стране и избегают ответственности перед законом и обществом, как финансовая олигархия присвоила и монополизировала национальную собственность и подавляет голоса оппозиции. Даже если не упоминать социалистов, в американской истории было и есть множество видных и менее заметных людей, которые понимали источники общественных противоречий и убедительно критиковали существующий порядок вещей. Хиллари Клинтон, выступая недавно в Мэриленде и примеряясь к президентским выборам, говорила, что «экономическое неравенство может привести к социальному краху».
То, о чем говорит Пикетти, в центре дебатов: система вышла из-под общественного контроля, не саморегулируется и все более чревата кризисами, социальным напряжением и протестами. 1% американцев владеет 40% национального богатства, а 80% - только 7%. Нижним 40% принадлежит только 0,2% финансовой собственности. Разрыв между 1% и рядовым американцем - 2000%.
Средний работник зарабатывает за месяц столько, сколько средний СЕО (исполнительный директор) - за час. В последние годы после затяжного экономического кризиса 95% дохода достались 1%. Разрыв в благосостоянии растет независимо от экономических и партийно-политических обстоятельств.
Главный источник нынешнего богатства - не труд, а капитал: деньги делают деньги. Билл Гейтс отошел от бизнеса, сам готовит еду и моет посуду, раздает огромные деньги на благотворительность, но, согласно Индексу миллиардеров, его богатство удвоилось со времени отставки и приближается к $80 млрд. Такая же картина у Блумберга, который, оставив бизнес и проработав бесплатно 12 лет мэром, побивая рекорды филантропии, удвоил за это время свое состояние.
При больших деньгах необязательно обладать предпринимательским талантом. Mиллиардное состояние Тайгера Вудcа есть результат не столько атлетических достижений, сколько успешных инвестиций, до которых сам он вряд ли бы додумался. Тот, у кого больше денег, имеет несравнимо больше шансов выиграть в любой конкуренции. Те, кто не в высшем эшелоне и не может участвовать в финансовых манипуляциях, теряют сбережения из-за инфляции и роста цен, опережающих заработки.
До недавнего в обществе доминировала вера, что от сверхбогатства немногих выигрывает все общество: большие деньги будут инвестированы в новые производства и услуги, удовлетворяющие общественные потребности, спустятся вниз через механизмы экономической взаимозависимости. Сегодня в это верят немногие. Знаменитое заявление СЕО «Голдман Сакс» Ллойда Бланкфейна: «Мы делаем Божью работу» не только не убедило оппонентов, но вызывало массовое негодование. Все больше людей верят в обратное - что финансовая олигархия озабочена лишь прибылью и защитой своих привилегий.
Бытие убеждает больше, чем риторика. Даже в Нью-Йорке, самом богатом городе мира, инфраструктура, транспорт хуже и дороже от года в год, доступное по цене жилье в безопасном районе - несбыточная мечта для большинства, огромная нужда в строительстве новых и ремонте существующих школ, больниц, домов для престарелых, мест общественного отдыха.
В этих сферах можно было бы занять миллионы безработных и полубезработных. Но банки и корпорации, сидя на миллиардах, не хотят вкладывать деньги - здесь нет прибыли. В то же время место в самолете за полмиллиона, более комфортное, чем в частном «Гольфстриме», и все другое из этого ряда, стало нормой жизни сверхбогачей, которым и за самые экстравагантные радости жизни редко приходится платить - обычно все это обеспечивается за счет фирмы. Налоги с дивидендов вполовину меньше тех, которые платит с заработка рядовой американец; даже недавний кандидат в президенты страны, мультимиллионер, не постеснялся пойти на выборы с такой финансовой историей.
Пикетти предлагает увеличить налог до 80% для тех, кто зарабатывает свыше $500 000 в год, и дополнительный налог на накопленный капитал. Почему не 70%, не 90%, Пикетти не пытается объяснить. Возможное возражение, что это повлечет бегство бизнеса и капитала в другие страны, он предлагает преодолеть установлением общемировой налоговой системы.
Реалистично ли такое предложение? Сейчас Министерство юстиции и Сенат проводят расследование: банкиры Credit Suise помогли 22 тысячам клиентов спрятать доходы в миллиарды долларов в банках Швейцарии и Израиля, чтобы уклониться от уплаты налогов в IRS. В Цюрихе для этого даже построили специальный аэропорт - чтобы клиенты, не тратя лишнего времени и не на глазах у публики, и бизнес cделали, и на лыжах покатались. И это - США, где налоговый контроль достаточно серьезен. Чего же ожидать от других стран, какие нужны силы и средства, чтобы соблюдалось финансовое законодательство?!
Хотя и сторонники, и оппоненты говорят в основном об этой не новой идее налогового обложения, главное и наиболее интересное у Пикетти - доказательство на огромном историко-статистическом материале, что знаменитая «Кривая Кузнеца» больше не работает. Симон Кузнец, еврей-иммигрант из Белоруссии, занял ведущее место в американской политэкономии, показав периоды подъема и спада в пропорциях распределения национального богатства.
Согласно Кузнецу, периоды сверхконцентрации богатства в руках финансовой и корпоративной элиты сопровождались выравниванием кривой на других этапах. Так было во время индустриальных и научно-технических революций. Пикетти доказал, что сегодня богатые приумножают капитал при всех условиях, сближения не происходит. И это пагубно не только для общественной морали, но и для экономики. Усиление неравенства не стимулирует прогресс, а порождает стагнации и рецессии.
Почему же «Капитал» Томаса Пикетти - явная аллюзия к марксовому «Капиталу» - стал такой сенсацией в Америке, цитадели антикоммунизма, где нет ничего опаснее для политика или ученого, чем обвинения в перераспределительных намерениях? Нужно сказать, что Пикетти не пытается продолжить семейную традицию (его родители – члены французской троцкистской партии), и марксистом-революционером себя не считает. Он говорит и пишет о том, что падение коммунизма в СССР привило ему отторжение на всю жизнь к риторике социализма. «Я верю в частную собственность, но капитализм и рынок должны быть рабами демократии, а не наоборот». Пикетти верит в политические решения экономических проблем.
Так же, как Стиглиц и Кругман, выступившие с комментариями его идей, он считает что госрегулирование может обеспечить рациональное распределение и мотивировать не только верхи, но и все уровни социальной структуры. Все зависит, по Стиглицу, от эффекта нашей политики. Кругман, обычно пессимист, тоже выразил надежду, что, если общество осознает проблему, с ней можно справиться так же, как смогли одолеть Великую депрессию. Он назвал теорию Пикетти не только важной и обоснованной, но и «прекрасной».
Заметим, что вся звездная троица считает, что политика, а не экономика, является главной движущей силой, и за это убеждение с них должно быть снято всякое подозрение в марксистко-ленинских симпатиях.
Однако остается непонятным, каким образом можно обеспечить приоритет политики, направленной на удовлетворение интересов масс, а не олигархов, если политические партии и законодатели находятся в прямой зависимости от хозяев экономики. Влияние больших денег на политику только усиливается от выборов к выборам. Партию или политика, независимых от финансового давления, от подачек и шантажа лоббистов, невозможно сегодня представить.
Когда новый мэр Нью-Йорка Билл де Блазио пытался поднять налоги на богатых на долю процента, чтобы обеспечить детсадом каждого нуждающегося ребенка, он встретил неодолимую оппозицию. На днях в новом здании ВТЦ я слушал его жену Ширлен Маккрей, которая многие годы страдала тяжелой астмой. Она пытается помогать детям с этим заболеванием, напрямую связанным с условиями жизни. В бедных районах заболеваемость в несколько раз выше. Ни у города, ни у государства нет средств на улучшение положения, но решить проблему за счет налогов на богатых - задача нереальная.
Экономическое неравенство усиливается во всем мире. В Китае экономический бум сопровождался удвоением разрыва в доходах между «верхами» и основным населением. Около 130 миллионов китайцев живут ниже официального уровня бедности - 368 долларов в год, а по числу миллиардеров страна на четвертом месте в мире. Аналогичная картина в Индии.
Россия на третьем месте по числу миллиардеров - более 110, в их руках около 40% национального богатства. В Москве больше дорогих машин, чем в любой другой стране мира. Самая дорогая недвижимость в мире наиболее активно скупается россиянами, при этом большинство населения живет не лучше, чем в советское время, и по уровню экономического неравенства Россия уступает только США и Мексике.
Томас Пикетти провел огромную и нужную работу. Его выводы, хоть и не отличающиеся сенсационной новизной, убедительны и стимулируют дискуссии в университетах и СМИ. Его противники не находят убедительных аргументов. Есть ли надежда, что произойдут серьезные перемены? Недавно идеи социальной справедливости прошли скандальную проверку на улицах американских и европейских городов.
Движение «Захвати Уолл-стрит», во многом обязанное Стиглицу и Пикетти своими лозунгами, создало некоторые неудобства для парковки лимузинов у крупнейших банков и добавило работы санитарным службам. Движение выдохлось, практически без последствий. Партий, профсоюзов, лидеров, способных организовать и повести за собой массовый протест, нет и не предвидится. В мире сегодня нет силы, способной противостоять ресурсам и возможностям финансовой олигархии.
Хотя я получил когда-то премию советских профсоюзов по экономике (она и тогда немногого стоила), компетентно оценить теоретический уровень работ Пикетти и его шансы на Нобелевскую премию я не могу. Что же касается возможности практической реализации его рекомендаций, скажу без тени сомнения: «Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?». Украинская народная мудрость вполне адекватно описывает сущность дилеммы Пикетти.
