Однако, положа руку на сердце, билет в Неаполитанский археологический музей того стоил. Хоть я там и был не раз, но на этой сравнительно недавно открытой экспозиции эротического искусства из Помпей и Геркуланума - впервые. И хотя официальное название этой выставки пикантных и непристойных картин, фресок, мозаик и скульптур - «Секретный кабинет, или Запретная коллекция», музейные стражи указывают направление зычными голосами:
- Il pornografico! Il pornografico!
И народ туда валит валом - с открытием этой экспозиции посещаемость Неаполитанского археологического музея подскочила многократно. Я не собираюсь описывать его экспонаты, дабы не смущать читателей «ВНС». А пока изложу несколько личных и не совсем банальных соображений на этот волнующий и провокативный предмет.
Само собой, во многих городах, включая наш Нью-Йорк, есть музеи эротики и секса, где, кстати, искусства тоже невпроворот, ибо эрос - вечная тема не только литературы, но и скульптуры и живописи: бордельные сцены на древнегреческих вазах и фресках, храмовые барельефы и книжные миниатюры в древней Индии, фаллические образы в первобытных скульптурах, огромные статуи пенисов перед храмом Аполлона на Делосе.
Конечно, подобные экспонаты можно увидеть и в «нормальных» музеях. Зачем далеко ходить - у нас в “Мет” висят весьма откровенные гравюры японского художника Утамаро, а при входе предупредительная надпись, что дети допускаются только в сопровождении взрослых. Или в тех же Помпеях, где я отстоял большую очередь, чтобы глянуть на знаменитую фреску с весами, на которых древние проказники взвешивали свои нехитрые мужские причиндалы, - у кого корень жизни весомее? Фреска была закрыта ставней на замке, и сторож открывал ее, взимая по несколько евро с носу. Женщинам и детям вход воспрещен, что еще больше подогревало любопытство мужиков.
Что здесь самое поразительное? Фреска-то древняя, а ставни с замком - новые. Почему под запретом оказалось то, что два тысячелетия назад было вполне легально? Ни замков, ни ставней, ни сторожа-плутни в древних Помпеях не было. Зато возбуждающих картинок - навалом.
После того, как археологи в XIII веке вскрыли Помпеи и соседний Геркуланум из-под лавы Везувия и обнаружили бордельные фрески, мозаики, скульптуры, талисманы, амулеты и прочие непристойные артефакты, возмущенная церковь сравнивала два эти несчастных древнеримских города с библейскими Содомом и Гоморрой, а те, как читатель помнит, были уничтожены Богом за грехи их жителей.
В том смысле, что поделом Помпеям и Геркулануму! Даже такой широко мыслящий посетитель, как писатель Стендаль, знаток и певец плотской любви, был потрясен тем, что римские матроны могли лицезреть на фресках сладострастные сцены во всех подробностях и детородные органы крупным планом!
А что говорить о королях, папах и кардиналах - те буквально были скандализированы этим археологическим открытием. Фрески и мозаики были вырезаны со стен и с полов и вместе с прочими помпейскими и геркуланумскими фривольностями надежно припрятаны. Хотел сказать «помещены под замок», но точнее будет - под арест.
Так возник «Секретный кабинет», в который пускали только избранных посетителей, да и тех по спецразрешению. Особым успехом эта коллекция пользовалась у русских аристократов. Еще бы - запретный плод сладок! Зато великому немецкому историку античности Иоганну Иоакиму Винкельману так и не удалось ни разу заглянуть в этот тайный музей.
Были, конечно, и в те времена, как бы сейчас сказали, продвинутые персоны - к примеру, самый знаменитый в мире рогоносец Уильям Гамильтон. Да, да - тот самый муж леди Гамильтон, которому она изменяла с адмиралом Нельсоном.
Так вот, этот рогоносец был утонченным знатоком и коллекционером античной похабели и прочел даже научный доклад о самом непристойном греческом боге Приапе, которого иначе как с огромным эрегированным фаллосом не изображали. Кстати, свою коллекцию фаллических образов античности лорд Гамильтон завещал Британскому музею, где она сейчас и находится. Еще один музей в музее.
Что касается «Секретного кабинета» в Неаполитанском музее, то его судьба менялась в зависимости от политических ветров. Короли - будь то Франциск I или Виктор Эммануил II - держали его под арестом, зато революционеры, типа Гарибальди, наоборот, постепенно рассекречивали «Секретный кабинет». Кстати, именно Гарибальди приказал снять фиговые листочки с античных статуй. Когда пришли открыть «Секретный кабинет», выяснилось, что один из трех ключей, на которые он был закрыт, потерян, и дверь пришлось взломать.
К крутой эротике в литературе привыкнуть легче. Непристойные русские частушки, пушкинское «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» и тютчевский «Угрюмый тусклый огнь желанья», эротические сонеты Абрама Эфроса, «Лолита», «Тропик Рака», «Любовник леди Чаттерлей», романы Джона Апдайка и Филипа Рота - да мало ли! И все-таки слово абстрактно - даже у таких сексуальных революционеров, как авторы названных сочинений. Никакого сравнения с визуальными образами - с зажигательными, распаляющими, пьянящими экспонатами «Секретного музея».
Что пристойно и что непристойно? Условность. Вот пикантная открытка из Италии «Piselli Italici», что можно перевести как «Итальянские пипирки». Все четыре достаточно знамениты в мире искусства и археологии. Фрагменты известных статуй - мы могли бы устроить викторину, кому какая принадлежит. Помпейская фаллическая статуэтка, «Амур и Психея» знаменитого Антонио Канова, Бахус, бог вина и распутства, голышом оседлавший винную бочку, и наконец - самый известный в мире член. Ну да, «Давид» Микеланджело - скульптурный шедевр всех времен и народов.
Само слово «порнография» сравнительно позднего происхождения - оно родилось в эпоху Возрождения. Во времена Сократа и Александра Македонского, Нерона и Овидия порнографии как таковой еще не было, и десятая муза, как называют теперь это искусство, существовала и мирно сосуществовала внутри и в контексте античной культуры, на равных правах с девятью другими сестричками.
Однако в новые времена все эти непристойные сюжеты были вытеснены из европейской культуры. Порнография как таковая возникла в эпоху Возрождения - в ответ на табу и запреты, которые христианство наложило на человеческую плоть и ее запросы. Гони природу в дверь - она влетит в окно. Порно - это субпродукт христианства, хоть и возникший по противоположности. Порнография как ответ на вытеснение эротики из культуры. А теперь даже полагают, что порнографы - от ренессансного поэта Петро Аретино, чьи сочинения были зачислены в папский «Индекс запрещенных книг», и вплоть до Маркиза де Сада - это диссиденты, которые реабилитировали плоть, приблизили Французскую революцию и предвосхитили современный мир.
Есть порно и порно. Вот два параллельных американских журнала - Playboy и Penthouse. Я решительно предпочитаю первый второму. Playboy взывает к моему воображению, тогда как Penthouse подсовывает мне сексуальную жвачку, от которой подташнивает.
Центральный объект «Секретного кабинета» - скульптурное изображение соития мифического Пана с козой. Пан - тоже, как известно, не полностью человек, а получеловек-полукозел. Так что сюжет этот к скотоложеству или, как сейчас модно говорить, к зоофилии, можно отнести разве что условно.
При всем натурализме изображения, историки искусства находят эту скульптурную группу романтичной и иронической. А у меня на письменном столе стоит репродукция с древнегреческой вазы с весьма откровенным изображением человеческой сексуальной сцены.
Обычно в фривольных сюжетах на черно- и краснофигурных вазах секс дан в чистом виде, без каких-либо эмоциональных привнесений, редко когда любовники обращены лицом друг к другу - вазописцы изображали спаривание, а не любовь. Либо - согласно нынешней терминологии: Венера без Эроса.
Исключения крайне редки, к ним относится моя парочка на краснофигурной вазе: любовники нежно глядят друг на друга, он ласкает ей грудь, она поглаживает его по загривку. Для меня эта сцена вровень с высшими любовными образами в искусстве - такими, как, скажем, «Еврейская невеста» Рембрандта.
...А что думает читатель на этот счет?
