Судьба и история, обстоятельства профессиональные, политические и личные скрестились в нужный момент, чтобы создать этот феномен. Если учесть, что композитор прожил долгую и сложную жизнь, полную трагедий, ударов по самолюбию, триумфов и разочарований (не только личных, но и политических), что он видел почти весь 19 век, сочинил 28 опер, и при этом был скрытен и немногословен, а оценки его творчества менялись и по сей день неоднозначны, - то станет понятно: загадок немало и рассказывать о нем непросто.
Для начала обратим внимание на тот факт, что великий итальянский композитор, ставший символом нации, родился... гражданином Франции. Деревня, неподалеку от торгового городка Буссето, между Пармой и Пьяченцей, где отец, Карло Верди, держал нечто вроде трактира с комнатами для ночлега, находилась на территории, аннексированной наполеоновской Францией.
После поражения и пленения Наполеона, большая часть Италии была возвращена Австрии. Впрочем Италия еще до французского вторжения не была единым государством, она напоминала лоскутное одеяло: Папское государство (Рим и окрестности, с крошечной республикой Сан-Марино внутри), парочка королевств, несколько герцогств (в том числе Парма, Модена, Милан), несколько республик (Генуя, Венеция, Лукка).
Даже языкового единства не было: итальянцы говорили на местных диалектах и нередко плохо понимали друг друга. Австрийцы подчинили то, что им досталось, идее монархической власти, ужесточили цензуру, увеличили налоги и посадили на троны вновь образованных королевств и герцогств свою послушную родню.
Французы, однако, успели посеять идеи свободы, равенства, братства и заразить итальянцев своей национальной гордостью и умением вести дела более рационально и организованно, уничтожив старые феодальные порядки.
Зерна начали прорастать бунтами и революциями, которые регулярно потрясали разные районы Италии и в конце концов, с помощью Франции и Гарибальди, привели в 1861 году к объединению страны под управлением короля Виктора Эммануила. Период Рисорджименто закончился.
Верди на баррикадах не сражался, в заговорах не участвовал, но борьбу за освобождение от чужеземцев и объединение Италии и политику вообще принимал близко к сердцу. Это видно из его писем и из его опер, которые почти все так или иначе имеют дело с темой власти, властителей и свободы и часто (особенно в ранние годы) содержат хоры, взывающие к освобождению от иноземцев.
Факт этот принес Верди любовь масс (люди, как в любом цензурированном обществе, умели читать между строк и находили намеки на современность повсюду - скажем, во фразе, обращенной к властителю гунн Аттиле из одноименной оперы: «Возьми весь мир, а мне оставь Италию»). Но это же постоянно порождало проблемы с цензорами, испортившие композитору немало крови. К тому же королей или императоров нельзя было на сцене убивать или показывать аморальными - отсюда необходимость изменений в «Риголетто» или «Бале-маскараде».
Роман Алессандро Манцони «Обрученные», ставший одним из символом Рисорджименто, Верди прочел, когда ему было 17 лет, и считал его величайшим литературным произведением, а Манцони - полубогом.
Смерть его атеист (или, по словам его жены, «сомневающийся верующий») Верди отметит одним из самых великих своих творений - «Реквиемом», оплатив из собственного кармана все расходы, связанные с исполнением. Кстати, Манцони в 1840 г. выпустил свой роман на стандартизированном тосканском наречии - том, которое станет языком объединенной Италии, практически вынудив читателей на него переходить.
Из немногих явлений, итальянцев объединявших, главным, пожалуй, была опера: дитя итальянского Ренессанса, предмет гордости и международного экспорта, опера всего за два века превратилась из изысканного развлечения для узкого круга в поистине массовое искусство и настоящую многонациональную индустрию (но все еще с центром в Италии), с десятками придворных, частных и общественных театров, могущественными импресарио, издательскими домами, консерваториями, вокальными педагогами и сонмом оперных звезд, каждый шаг которых освещался в прессе.
Ну, а конечно, либреттистами и композиторами, поставлявшими «продукцию», причем в больших, но постепенно уменьшавшихся дозах. 700 опер Алессандро Скарлатти к концу 18 века уже казались чем-то немыслимым. Хотя, скажем, Доницетти успел произвести около 70.
Верди, чей музыкальный дар был замечен и поддержан (морально и финансово) купцом и страстным меломаном из Буссетто Антонио Барецци, был младшим современником гениев итальянского бельканто Россини, Беллини и Доницетти.
Опера была для него так же неминуема, как и радикальные преобразования, которые он в ней осуществит, превратив череду речитативов и арий в цельную и компактную музыкальную драму, полную контрастов и ведомую страстями, жесткую, мрачную, порой грубую - как жизнь.
В миланскую консерваторию, куда он отправился поступать, его не приняли: сочли «переростком» (в свои 20 лет он был на 4 года старше других студентов) без большого будущего. Это был первый серьезный удар. Но из Милана он не уехал, а начал брать (опять на деньги Барецци) частные уроки композиции и контрапункта, много ходил в оперу и на концерты.
В Буссетто он вернулся, когда умер его учитель музыки Провези, служивший музыкальным руководителем в местном соборе и во всем городе. Верди рассчитывал на его место, но получил его не сразу, а после долгих и неприятных клерикальных интриг - еще один удар по самолюбию. Имея постоянное место службы и стабильный доход, Верди смог, наконец, жениться на Маргерите Барецци (дочери своего покровителя Антонио), в которую влюбился еще когда был ее учителем музыки.
Однако прослужив всего два года, Верди перевозит семью в Милан и начинает работать над первой своей оперой для "Ла Скала" - «Оберто». Опера ставится, имеет успех, суперинтендант "Ла Скала" Морелли заключает контракт еще на две оперы, первая из которых должна быть комической («Король на день»).
Но в это время Верди менее всего склонен к юмору: с перерывом примерно в год один за другим в младенчестве умирают его дочь и сын, а в 1840 году от энцефалита погибает и жена (еще раньше, в 1833 умерла его любимая сестра). «Король» терпит фиаско, и Верди клянется больше никогда ничего не сочинять.
К опере он, конечно, вернется, после уговоров и даже трюков того же Морелли, и это будет «Набукко», первый триумф и первая в ряду его трагических опер, в которых политика и идея свободы переплетена с семейными узами, любовью и ревностью.
Личная трагедия и трагедия страны, потерявшей многих в борьбе за объединение (в том числе и друзей Верди) изменили его взгляд на мир. Только в самом конце жизни он напишет комическую оперу - «Фальстаф» по любимому своему Шекспиру. Все остальные его творения можно сравнить с путешествием в самые мрачные глубины человеческого существования.
Исследователи подсчитали, что в операх Верди 20 персонажей погибают прямо на сцене, причем безвременной смертью - задушенные, как Дездемона, застреленные как Дон Карлос, заточенные в склепе, как Аида и Радамес, а также отравленные, заколотые, умирающие, как Виолетта, от чахотки.
Он знал не понаслышке, что такое утрата, и чувство вины, и ужас ранней смерти, и жертвы во имя долга и родины, и хотя сегодня некоторые сюжеты его опер могут показаться излишне мелодраматичными и неправдоподобными, они отражали то, что его волновало и чем жили его современники, и в описании человеческих характеров и эмоций он был честным, последовательным, скрупулезным реалистом, добиваясь правды в каждой интонации голоса (который знал и понимал - недаром певцы утверждают, что Верди для голоса - как хорошее лекарство, а исследователи подчеркивают, что в каждой его опере есть «что петь» всем оперным голосам) и в каждом оркестровом пассаже и тембре. Одной «Травиаты» достаточно, чтобы это доказать.
Где лучше переданы болезнь, истощение, угасание жизни, чем вступление к третьему акту с его трепетными скрипками? И где еще вы найдете такое тонкое и сложное развитие отношений между прежде незнакомыми людьми, чем сцена Виолетты и Жермона? А как насчет сцены Короля Филиппа и Инквизитора в «Дон Карлосе»?
Да, гениальные мелодии (недаром так много вошло в популярную музыку, как «Застольная песня» из той же «Травиаты» или «Песенка герцога»). Но вслушайтесь, что в это время происходит в оркестре, и, если знаете итальянский, то сможете оценить и «неминуемость» мелодий по отношению к текстам.
Верди сам не сочинял либретто. Но он работал вместе с либреттистами над текстом, часто заменяя слова - всегда на более точные. И выучивал либретто наизусть, многократно его перечитывая и произнося вслух, пока не рождалась нужная музыка.
На премьере «Набукко» в "Ла Скала" в 1842 году партию Абигайль пела популярная дива Джузеппина Стреппони. Пела не очень хорошо: в голосе слышны были признаки утомления. Их дружба началась несколькими годами позже (после «Набукко» у Верди наступили «годы на галерах»: что ни год, то премьера, а то и две - так он спасался от отчаяния). В конце 40-х они уже жили вместе, но поженились только в 1859 году.
Их роман начался, когда она была уже на закате своей карьеры (слишком интенсивный график выступлений привел к ранней потере голоса, что в то время было типичным явлением), а он - двумя годами старше - в начале своей славы. Свои лучшие оперы он напишет в годы их союза: от «Риголетто» (1851) до «Отелло» (1881) и «Фальстафа» (1893).
Судя по ее письмам к нему, она была первой слушательницей и советчицей, по крайней мере в первые годы. А на удивление личная «Травиата» имеет много общего с их собственной жизнью: для добрых католиков Стреппони - женщина театра, да еще мать незаконных детей (не от Верди), да еще живущая с мужчиной вне брака, была развратницей, грешницей.
Они скрывались в тихой, отдаленной от города Санта-Агате, к тому же она много болела... Он переживет ее всего на четыре года.
Он называл себя фермером и самым малообразованным из композиторов, но с молодости был очень начитан, а тщательная работа над каждой оперой была для него лучшей школой. Но сад, природу, хозяйство в своей Санта-Агате он и впрямь любил, как и одиночество.
Он был непрост в общении: резок, прям, требователен. Но честен, благороден и щедр необычайно, помогая многим. Хотя говорить об этом не любил, как вообще не любил говорить о себе и своих переживаниях. Он предпочитал, чтобы говорили его герои и его музыка.
