Только у страдающих полной потерей слуха не замрет сердце от этой мелодии. И слова тут знать совершенно не обязательно - все ясно без них, как, впрочем, и во всей этой опере Беллини, где мелодии - одна прекрасней другой, а эмоции сильны и всякому понятны. Несмотря на эти достоинства опера ставится, особенно в последние десятилетия, не часто. Возможно потому, что сегодняшей публике не очень близко либретто из времен порабощения римлянами друидов, да и форма может показаться статичной: короткие речитативы чередуются с длинными ариями, ансамблями и хорами, которые останавливают действие, поскольку предназначены для излияния чувств. Но куда более веская причина редких появлений «Нормы» в репертуаре - почти полное отсутствие подходящих исполнительниц главной роли.
Винченцо Беллини сочинял «Норму» для Джудитты Пасты, легендарной певицы с поистине неограниченными возможностями - вокальными и артистическими. Прославившись виртуозностью и блеском в исполнении опер Россини, она в равной степени блистала и в операх Беллини с их лирикой и широкими, мечтательными мелодиями.
Норма потребовала мобилизации всех ее талантов. Недаром сам композитор в письме к певице назвал эту партию энциклопедической. Эта партия и сейчас считается одной из труднейших в оперном репертуаре. Для ее исполнения нужен голос гигантского диапазона, владение стилем бельканто (то есть огромным дыханием, способным выдержать длинные извилистые фразы, и подвижностью вокала - чтобы с легкостью исполнять сложнейшие стремительные пассажи, взлеты, трели и тому подобное).
Добавим к этому не менее существенное и редкое сочетание мощи - для драматических кульминаций, поскольку героиня обладает взрывным характером и по ходу действия нередко пылает гневом, ревностью, жаждой мести, - и тонкости, поскольку Норма любит, страдает, переживает серьезный внутренний конфликт и способна на нежнейшие излияния... В свое время прекрасной Нормой была Джоан Сазерлэнд, уникальной - Мария Каллас, достаточно убедительной, хотя и статичной - Монсеррат Кабалье.
После долгого перерыва в "Метрополитен-опера" наконец появилась певица, способная стать достойной Нормой. Это Сондра Радвановски, которую мы помним как прекрасную исполнительницу партий вердиевских Леоноры (в «Трубадуре») и Амелии (в «Бале-маскараде»). Для нее на сцену и вернули постановку 12-летней давности. Будь я на месте администрации "Мет", я бы именно «Норму», а не «Евгения Онегина» поставила заново, перенеся к тому же ее события в наше время и переписав либретто (что-то похожее сделала Чечилия Бартоли нынешним летом, когда захотела спеть Норму).
Дело в том, что сама по себе нынешняя постановка "Мет" (режиссер Джон Копли, художник Джон Конклин) наводит голубую тоску - в буквальном и фигуральном смысле слова: синий цвет (слегка «разбавленный» стальным серым, грязно-коричневым и темно-красным) доминирует в минимальных, полуабстрактных декорациях и квазиреалистических, непонятно из каких времен, костюмах, и все происходит на фоне черно-синего задника, на котором время от времени появляется большой лунный диск.
Скудость и шаблонность мизансцен добавляют статичности. Что спасает спектакль, так это красота, стать и прекрасные вокальные и артистические качества Радвановски, великолепный итальянский дирижер Рикардо Фрицца, ведущий спектакль с огнем и мастерством, и вокальное мастерство Александра Антоненко в роли возлюбленного Нормы римлянина Поллиона (одетый в доспехи римского военачальника, он поневоле ограничен в своих драматических возможностях, но поет с подлинным пониманием стиля; радостно наблюдать, что от роли к роли голос его звучит все ярче и уверенней).
Кейт Олдридж в роли Адальджизы - молодой жрицы и невольной соперницы Нормы, оказалась куда слабее. Исполнители остальных, немногочисленных партий, а также хор, который большей частью совершенно неподвижен, честно делали свое дело.
Не буду рассказывать сюжет: знание его деталей и финальной развязки сильно сократит удовольствие тем, кто оперу не знает или забыл. «Норма» будет идти по 1 ноября, и в более поздних спектаклях Сондру Радвановски сменит Анджела Мид, которая внешне не столь привлекательна, зато поет без такого вибрато, который многим в голосе Радвановски не нравится. Во второй половине сезона спектакль не появится (в отличие от, скажем, «Евгения Онегина), и в кино его не покажут.
В октябрьском репертуаре "Мет" есть также «Нос» Шостаковича, и эту постановку 2010 года, которая за три года отсутствия на сцене ничуть не пострадала, пропускать не стоит. Исполнители остались практически те же, что готовили премьеру, причем во многих ролях - русскоязычные: Владимир Огновенко (брадобрей Иван Яковлевич), Андрей Попов (Полицейский Инспектор), а также Сергей Скороходов (слуга Иван), Геннадий Беззубенков (доктор), Григорий Соловьев, замечтальная группа говорящих актеров, украшающая второе действие, и другие. Паоло Шот в роли Майора Ковалева - бразилец польского происхождения - обладает прекрасным русским, великолепным мощным баритоном и артистизмом и абсолютно сжился с ролью.
Постановка Уильяма Кентриджа - шедевр сценографии, образец блистательного решения сценического пространства. Смесь анимации, карикатуры, газетных текстов, фотографий, документальных кадров, абсурдистского сарказма, «Окон РОСТа» и точного режиссерского «расклада» для буквально каждого из многочисленных персонажей на сцене, - превосходно сочетается со сложнейшей для интерпретации партитурой.
Молодой Шостакович («Нос» сочинялся в конце 1920-х) не заботился об удобстве исполнителей, для него его первая опера была декларацией артистической независимости и отваги. Но стоящий за пультом Валерий Гергиев крепко держит спектакль в руках, сохраняя его лихорадочную, полубезумную атмосферу. Опера исполняется без перерыва и длится меньше двух часов, которые пролетают на удивление быстро. 17, 22 и 26 октября (днем) за пультом будет стоять Павел Смелков, который готовил спектакль и дирижирует им и в Мариинском. 26 октября - последний спектакль. Его покажут в прямой трансляции в кино.
